Березовский, Абрамович и Павел Кушкин

Ох, КАК же может не понравиться иркутянину Павлу Кушкину (правда, теперь он челябинец) набор фамилий, вынесенных в заголовок... Ну, может, повозмущается — да и остынет. Бывалый журналист ведь должен иметь чувство юмора — а еще умение поглядеть на вещи с неожиданной стороны.

Хотя так-то да, конечно, любого приличного человека соседство своей фамилии с олигархами — да еще этими, ведущими скандальные разборки в Высоком суде Лондона — должно напрягать.

Ладно, объяснюсь. Сначала про Березовского с Абрамовичем.

Что у них там, в Лондоне, происходит — вы наверняка знаете, но напомню. Опальный БАБ (так было принято обозначать Борис Абрамыча) пытается доказать свои убытки в 5,6 млрд $, понесенные в результате продажи за бесценок Абрамовичу акций «Сибнефти» и других предприятий. (В том числе, к слову, и судьбоносного для нашей области «Русала»). Т. е. когда власть в стране окончательно переменилась (2000 год) и БАБу пришлось тикать от Путина и Ко в Лондон, бедняге пришлось продать активы себе в убыток. Никаких документальных доказательств, что активы ему, собственно, принадлежали, БАБ предъявить не может — упирает на свидетельские показания и всякие записки на манжетах. Мол, Роман же мне платил, платил — дивиденды, а значит акции были мои. Легальный же, белый и пушистый, олигарх Роман Абрамович говорит: да, платил. Но платил — за «крышу», за политическое содействие бизнес-планам. Так и говорит — «крышевал» меня БАБ, так в те времена принято было...

Попутно выясняются всякие откровенные подробности — о том, как создавалась эта самая «Сибнефть», как проходили залоговые аукционы. Подробности эти наблюдатели почему-то называют гадкими и «малоаппетитными», а по мне — так они очень и очень аппетитны. Потому как, во-первых, имеют вполне исторический характер, ибо именно на созданных таким путем нефтегазовых монстрах и укреплялась современная Россия. А во-вторых, потому что их открытым текстом вынужден обнародовать гражданин РФ Р. А. Абрамович, владеющий здесь бизнесом, и, мягко говоря, не последний человек в стране.

А еще — очень любопытно, на чем души успокоятся. Потому как английское право — прецедентное, и если притязания БАБа будут хотя бы частично удовлетворены — это означает конец только первого сезона сериала. Дальше будет больше — и на свет божий вытащится немало грязного белья из недавней истории страны.

Причем, вы знаете, я не стыжусь признаться — мои симпатии тут в основном на стороне Березовского, как ни странно. Не потому что он великая жертва и страдалец, боже упаси. Выдающийся интриган явно рассчитывает выбить из своего младшего собрата «отступное» — чтобы в итоге «замять дело»...

Но при этом не может, не может же Борис Абрамыч не понимать, что своим иском он запустил механизм практически исторического масштаба: публичное вскрытие подноготной — как создавались состояния в ходе приватизации РФ. Он же человек честолюбивый, с воображением, грамотный в вопросах общественного мнения (как-никак ОРТ контролировал!). Т. е. смешно, но беглый олигарх и политический мафиози вновь вводит в оборот подзабытое слово «гласность». (Для совсем молодых читателей, не заставших энтузиазма времени Горбачева: речь идет о принципиальной уверенности в эффективности огласки, что подробности человеческих и деловых отношений, будучи вытащенными на суд людского мнения, могут принести какую-то пользу).

Вы считаете идеализмом мысль, что каждый человек, уверенный в своей позиции, вправе рассчитывать и на суд, и на гласность? И по деловым соображениям, и просто для морального самоудовлетворения в конечном счете? Ну, это ваше дело. А вот Борис Абрамович Березовский так не считает (и я тоже так не считаю).

И иркутский (ныне челябинский) журналист Павел Григорьевич Кушкин тоже не считает это идеализмом. И за это ему спасибо огромное.

Мой старший коллега, известный спортивный репортер Павел Кушкин написал и издал книжку. Называется «Журналистская братия». И рассказывает она о трудовом пути человека, посвятившего жизнь спортивной журналистике — в иркутской «Молодежке», в «Восточке»...

Книга как книга, любой не выживший из ума и не спившийся бывалый журналюга может написать не менее содержательную, задокументировав историю встреч с замечательными людьми — героями публикаций, взаимоотношения с коллегами, судьбы редакционных коллективов и всей отрасли. Любая такая книжка будет неизбежно субъективной — ну, и Павел своей пристрастности не скрывает совершенно. (Я, кстати, читая и натыкаясь на портреты знакомых мне ныне живых и, увы, уже покойных профессионалов — местами кивал точности оценок, а местами оторопь брала. Ну, да и ладно — это ведь личный  взгляд на наше ремесло, имеет право человек на свою правду).

Но интересна-то книжка совсем другим. С очевидным искренним удовольствием Павел реализует природное человеческое право на огласку своей позиции по одному из самых громких цеховых конфликтов в иркутской журналистике последних лет.

История была шумная, если помните — 12 лет назад, под Новый год, из «Восточно-Сибирской правды» были вдруг уволены пятеро журналистов-профессионалов. Павел — из числа пострадавших, которые не смогли выходить свою правду по судам — но оставшихся при мнении, что с ними поступили гадко и нечистоплотно.

И сегодня Павел пишет об этой истории в своей книге — наотмашь, не скрывая сарказма и горечи. И не считаясь с масштабами своих моральных противников — рисуя, например, малопривлекательным портрет бывшего редактора ВСП Геннадия Михайловича Бутакова (а это, минуточку, почетный гражданин Иркутска и вообще один из столпов городского сообщества).

Прошу понять правильно: как и тогда, 12 лет назад, у меня лично нет и не может быть сложившегося мнения — кто был прав в этой истории, менеджеры Г. М. Бутакова или команда уволенных коллег. Я не знал этой истории изнутри, и самому было не до чужих разборок — собственный бизнес из очередной жопы вытаскивать приходилось. Могу лишь догадываться, что действительно речь шла о назревшем конфликте сфер влияния (а «Восточка», как я понимаю, представляла на тот момент «колхоз» — очень скверная оргформа для эффективной работы предприятия).

...Короче, тоже история из времен «становления капитализма в России», как и та — олигархическая, лондонская. При всей разнице масштабов их объединяет одно: желание одного из участников конфликта поставить свою точку над «i», реализовать право на «свою правду» публично.

Если не в суде — так в Истории (а любая документальная книга, даже самая лживая и скверная  — уже часть истории).  Только про тот, лондонский сюжет, книги еще предстоит писать. А про этот — уже написана.

...И не фиг, знаете ли, граждане англичане, тыкать нам, иркутянам, в нос беспристрастность своего Высокого суда. Ну, нет у нас такой замечательной судебной правды. Зато, если иркутянина обидеть, так он сразу раз — и книжку на-гора. У нас, в Иркутске, так принято. (Шутка, конечно. Как и заголовок — надеюсь, Павел Григорьевич, ты все-таки не сильно обиделся).