Россия на дне. Акт первый

До президентских выборов 2018 года уровень жизни россиян резко не упадет, однако и перспектив выхода из стагнации не просматривается.

Вожделенное дно нашего экономического кризиса, которое столь долго искал министр экономического развития Алексей Улюкаев, кажется, будет, наконец, достигнуто в начале 2017 г. Падение ВВП по итогам года нынешнего ожидается минимальное — 0,5%. А поскольку нефть пока сильно падать вроде не собирается, эффект так называемой «низкой базы» сделает результаты следующего квартала формально терпимыми: будем колебаться вокруг нуля или даже чуть подрастем.

Самого Улюкаева это теперь вряд ли волнует. У него — другие проблемы. Но мы порадуемся. Излишней радости, впрочем, я бы предаваться не стал. У нас порой окончание кризиса воспринимают как переход к новому бурному развитию. Чуть ли не повышения уровня жизни ждут. И напрасно. Если дно в любом кризисе достигается автоматически, поскольку вечно падать невозможно, то для нового роста требуется поработать. Создать условия. А этого у нас, увы, не делается.

Для наглядности я бы сравнил происходящее с падением в колодец. Как бы глубок он ни был, дна рано или поздно тело достигает. А вот дальше надо всерьез разбираться с происходящим.

Во-первых, надо разобраться в том, достигло ли этого дна именно тело или все же живой человек. Если в процессе поиска дна «искатель» окочурился, то дальше вопрос стоит лишь о том, здесь останется тело или его перенесут на кладбище. Если ж страдалец скорее жив, чем мертв, то можно подумать, как выбираться.

Во-вторых, вопрос о том, как выбираться, зависит от степени мягкости посадки. Если падение было незначительным и мы приземлились на мягкое место, можно потереть ушибленную задницу и начать выбираться. Если сломаны конечности, выбираться без посторонней помощи намного сложнее. Если ж при падении ударились головкой, то с формальной точки зрения выбираться, может, и не трудно, но сложно сориентироваться в пространстве.

Наш случай как раз третий. Если бы удалось мозги повернуть в нужную сторону, то переход от спада к экономическому росту не составил бы большой проблемы. Рабочая сила подешевела благодаря падению рубля, и это увеличило конкурентоспособность отечественных производителей. Банковская система в кризисе устояла. Инфляция низкая. Майдана не ожидается. Все условия для умеренного развития рыночной экономики налицо. Беда лишь в том, что при сотрясении мозга бедолага, достигший дна колодца, начинает совершать весьма странные действия. Например, махать во все стороны кулаками, биться о стену и кричать «смерть пиндосам», хотя означенных граждан на дне колодца не наблюдается и компанию страдальцу составляют в лучшем случае крысы.

При таком нездоровом проявлении активности нам, судя по всему, придется пребывать на дне еще довольно долго. Оптимальным вариантом поведения была бы просьба к тем, кто наверху остался, сбросить в колодец веревку. В экономическом смысле веревка — это инвестиции. Подниматься наверх можно лишь в том случае, если бизнес вкладывает деньги в производство. Иного способа развития человечество еще не изобрело. Но нам инвестиции никто «не сбрасывает». Наоборот, капиталы бегут из России. Как наши, так и иностранные. Бегут, конечно, сейчас уже не в тех масштабах, как пару лет назад, однако Россия по-прежнему остается местом непривлекательным для вложений. Чтобы на дно лечь, инвестиций достаточно, но для развития их не хватает.

Есть, правда, наверху человек с «веревкой», на которого у нас очень надеются. Зовут его Дональд Трамп. Ему мы даем понять, что он — не пиндос какой-нибудь, а настоящий американец. И мы его очень уважаем. И уж совсем сильно станем уважать за снятие санкций. Таким образом, в первом действии первого акта нашей пьесы «На дне» будет проясняться вопрос о том, захотят ли новые лидеры Запада (ведь, кроме США, скоро еще и во Франции президент сменится) сделать вид, что санкции накладывались лишь за Донбасс, а Крым как бы не считается.

Пока что серьезных оснований верить в изменение курса политики западных стран в отношении России не так уж много. У Трампа вообще вряд ли есть какая-то осмысленная российская стратегия, поскольку, в отличие от Мексики, Европы, Китая и исламского мира, наша страна американских лидеров мало волнует. В предвыборной кампании Россия ничего не определяет. Но возможно, когда Трамп целиком сформирует Госдеп и там появится «парень по России», выяснится, что никаких причин для перемены курса не имеется. Если же санкции все-таки будут сняты, небольшой стимул российской экономике это даст.

Именно небольшой, поскольку в целом наша проблема состоит не в том, что мы чем-то конкретным непривлекательны для инвестора, а в том, что у нас нет почти ничего привлекательного. По крайней мере, на фоне десятков других стран со столь же дешевой рабочей силой и столь же низкой инфляцией, но с понятными для бизнеса правилами игры. В десятках стран бизнесмен, вкладывая деньги, знает, что его не кинут люди, связанные с государством. А у нас запросто могут кинуть, и в ответ на жалобы ограбленного наше «гражданское общество» скажет: так пиндосам и надо; нечего было «бандеру» своего в Киеве сажать.

Все развивающиеся страны мира делятся на две группы. На свято верящих в свои обильные недра, закрома, нивы и веси, а потому полагающих, что зарубежные инвесторы спят и видят, как бы всем этим попользоваться. И на тех, кто много делает для привлечения инвесторов, поскольку понимает, как много у бизнеса есть альтернативных возможностей для вложений. Первые сосут лапу, вторые получают инвестиции. Нетрудно угадать, к какой из этих групп относится Россия.

Во втором действии пьесы «На дне» будет решаться вопрос о том, на какие шиши мы дальше станем существовать. Этот вопрос следует отличать от вопроса об инвестициях. Придут ли в Россию капиталы — от этого зависит будущее. Сойдутся ли в госбюджете концы с концами — от этого зависит настоящее.

До президентских выборов 2018 г. Путин, скорее всего, постарается сильно не обрушать уровень жизни населения. Для этого у него пока есть соответствующие возможности. На годик примерно хватит Резервного фонда, а если нефть подскочит до 60 долларов за баррель, то, может, и дольше протянем. Затем есть возможность пилить Фонд национального благосостояния, хоть он и создавался для других целей — для инвестиций в будущее. Но после того как Путин вновь станет президентом, дальнейшее снижение уровня жизни неизбежно. Исчерпание всех резервов вынудит прибегнуть к новому срезанию бюджетных расходов и к очередному повышению фискального бремени.

Недаром Путин сейчас так обтекаемо говорит о налоговой реформе, намеченной на 2018 г. Говорит о той дискуссии, которая пройдет в ближайшее время, но при этом не уточняет, собирается ли он в целом снизить бремя, чего хотел бы бизнес, или повысить — что важно для сбалансированности госбюджета. Думается, обтекаемость высказываний свидетельствует о том, что налоги будут повышать. Алексей Кудрин еще осенью 2011 г. предупредил, уходя в отставку с поста министра финансов, что при таком раздувании бюджетных (особенно военных) расходов, которое устроил Дмитрий Медведев, рост налогов неизбежен. К этому мы постепенно и подходим в связи с исчерпанием кудринских фондов.

В общем, сейчас мы, скорее всего, войдем в стагнацию, поскольку оснований для развития нет. Через год-другой по благосостоянию еще немного просядем. И далее будем стагнировать на более низком, чем сейчас, уровне. Чтоб скрасить для народа горечь пустеющего холодильника, все более активно станет работать телевизор. На манер горьковского героя из пьесы «На дне» нам все чаще станут говорить «Человек — это звучит гордо», «Россия — это звучит гордо», «Путин — это звучит гордо». И нам от нечего делать придется с этим соглашаться. Поскольку на дне не выбирают. Отсутствие реальных достижений можно компенсировать только гордостью за нереальные. Как говорилось в одном старом фильме Эльдара Рязанова, «мы не сеем, не пашем, не строим; мы гордимся общественным строем». Перефразируя это выражение и адаптируя его к новой реальности, когда коммунизм мертв, а национализм силен, можно сказать: «Мы не сеем, не строим, не пашем; мы гордимся державою нашей».

И все. Дальше занавес. Конец первого акта. А как дальше мы будем жить на дне, сказать трудно. Со временем узнаем. Во втором акте.

По инф. rosbalt.ru

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.