Навальный обгоняет экономику

Всеобщее недоверие к режиму так велико, что главному оппозиционеру засчитывают победу даже в экономических спорах, несмотря на запутанность его лозунгов.

Были у нас скучные дебаты (Навальный — Стрелков), а теперь вот дождались нескучных. Об экономической программе Алексея Навального на «Дожде» дебатировали ее сторонник и соавтор Владимир Милов (ведущий программы «Где деньги» на YouTube-канале «Навальный Live») и ее критик Андрей Мовчан (руководитель экономической программы Carnegie Moscow Center).

Интерес этого вербального поединка вовсе не в том, что соперники — искушенные политико-экономические ораторы и, в отличие от Стрелкова, никоим образом не маргиналы (Милов, например, успел поработать замминистра энергетики) — выступили во всю мощь своих возможностей и познаний. Нет, оба умеют говорить куда лучше.

Главным здесь стала не мощь и красота полемики, а реакция на нее публики. Во всех зрительских голосованиях, проведенных во время эфира, защитник экономических идей Навального побеждал своего оппонента с перевесом в полтора—два раза.

Подписчики «Дождя», в массе своей образованные и небедные жители столиц, самоопределились как сторонники повышения МРОТ до 25 тыс. руб., уменьшения в разы налогов на фонд оплаты труда, урезки силовых трат, массовых гонений на коррупционеров и резкого увеличения обложения энергомонополий.

Таковы на сегодняшний день основные хозяйственные идеи Навального, изложенные Миловым. Мовчан утверждал, что в совокупности это приведет к всплеску безработицы, слому хозяйственного порядка, скрепленного сейчас коррупционными связями, и волнениям среди силовиков, людей молодых и вооруженных, однако поддержки у большей части публики не нашел.

Впрочем, представитель Навального согласился, что программа не во всем совершенна и будет еще доводиться до кондиции. Эту мысль развил Михаил Ходорковский, ненадолго включившийся в беседу с помощью дальней связи. Он дал совет пока что ограничиться экономическим манифестом, а настоящую программу сочинить поближе к 2024 году. Впрочем, его прогноз, намекающий на сроки передачи власти от старого режима к новому, в студии обсуждать не стали.

Не буду этого делать и я. Скажу только о лозунгах, заменяющих сегодня у Навального экономическую доктрину.

Первый и главный — это утроение МРОТ и доведение его до 25 тыс. руб. Отношение к этому зависит от экономической философии. Есть экономисты-либералы, и есть экономисты-патерналисты. На этой шкале введение чрезвычайно высокой по российским меркам минимальной зарплаты — радикальный патерналистский ход, игнорирующий к тому же разрыв в доходах между разными частями нашей страны и размах серого рынка труда.

-

В апреле—мае 2017-го официальная среднемесячная зарплата в России составила 37,4 тыс. руб. Это значит, если сопоставить с пропорциями прежних лет, что медианная зарплата близка к 27 тыс. руб. (т.е. половина официальных зарплат сейчас ниже 27 тыс. руб.) Иными словами, повышение МРОТ до 25 тыс., осуществись оно в реале, коснулось бы почти половины официально занятых. Это, повторю, не просто патерналистская заявка, а радикально патерналистская.

Но не для всех наших краев. В Москве среднемесячная зарплата сейчас — 79 тыс. руб., а примерная оценка медианной — 55 тыс. руб. Здесь двадцатью пятью тысячами и в самом деле не особо удивишь. В Москве люди с такими доходами в явном меньшинстве. А вот во Псковской области средняя и медианная зарплаты составляют сейчас 22 тыс. и 17 тыс. соответственно. То есть введение «минимума Навального» заставит в этом регионе одним махом поднять заработки большинству занятых.

Понятно, что чем беднее регион, тем более массовыми будут сокращения штатов и (или) перемещения работников в тень, чтобы платить им поменьше. А в тени у нас работают уже и без того десятки миллионов.

Грандиозная патерналистская акция создаст миллионы новых безработных и одновременно расширит теневой сектор, и без того огромный.

Надо сказать, что радикально-либеральная экономическая мысль спокойно относится к безработице, подталкивающей людей переезжать из упадочных краев в более благополучные, менять квалификацию, соглашаться на пониженные заработки (в данном случае — вынужденно теневые) и т. п. Но крайний патернализм на одном участке и крайний либерализм на другом обычно не уживаются.

Потенциальному новому режиму придется решать, сколько безработных он может себе позволить — и будет ли их кормить. Не говоря о том, что обещанная Навальным урезка военно-охранительных трат, сама по себе назревшая и разумная, создаст добавочную безработицу в попавших под сокращение секторах. Лишившихся работы людей так или иначе придется поддерживать и находить для этого деньги.

А резкое, в несколько раз, уменьшение социальных взносов, задуманное как компенсация нанимателям за рост МРОТ, оставит без денег пенсионный фонд. Раскулачивание казенных энергомонополий (путем, например, увеличения НДПИ и вынуждения их платить в казну дивиденды) хоть и даст внушительные деньги, но их определенно не хватит на пенсионеров. Навальный обращается не к ним, и у его экономических экспертов руки до них, видимо, еще не дошли. А ведь социальные траты никак не меньше силовых.

Что же до лозунгов о демонополизации и уменьшении госсектора, то это либерально и в перспективе очень полезно для страны, но имеет высокую социальную цену, ведь будет много пострадавших. И тут тоже не получится так устроить, чтобы либерализм был отдельно, а патернализм — отдельно. Придется как-то их уравновешивать.

В фирменную же борьбу с коррупцией углубляться не стану. Скажу только, что коррупция у нас системная, имеет много разновидностей, из которых одни в принципе устранимы при условии сильного давления снизу — такие, например, как невероятные привилегии высшей номенклатуры, а другие глубоко укоренены во всех слоях общества и в лучшем случае могут понемногу смягчаться со сменой поколений. И это если еще не задавать вопроса, кто и как будет выдавливать из страны коррупцию. Те же силовики, что и сейчас, или придется набрать пару миллионов новых?

Вопросов можно задать еще много. Потому что экономической программы у Навального нет, а есть несколько лозунгов разной степени разумности и осуществимости, не пригнанных друг к другу идеологически, а иногда и вовсе идейно и организационно несовместимых. Это любят называть популизмом, что, по-моему, несправедливо. Популизм — это своего рода система, а тут пока что живописный беспорядок.

Режим, считающий свой хозяйственный курс весьма неплохим, явно не чувствует всю глубину недоверия к себе. Популярность Навального сейчас обгоняет любой анализ его экономических лозунгов. Не знаю, понимает ли он, что это не навсегда.

По инф. rosbalt.ru

Можно ли избежать ударов по российскому интернету?

Как пишут специалисты в области гражданское авиации, единовременные потери «Аэрофлота» после недавней хакерской атаки составили 250 млн рублей. Это то, что есть уже сегодня, то есть отмененные рейсы, пропавшие у пассажиров билеты и так далее. Всего же хакеры, которые в цифровом контуре национального авиаперевозчика сидели около полугода, нанесли ущерб порядка миллиарда рублей.

Мессенджеры: получится ли в России «как в Китае»?

Чтобы повсеместно внедрить какой-то технологичный продукт, он должен быть инновационным и действительно полезным.

Когда ИИ-модель — это не инновация, а сигнал тревоги

Американский Vogue — эталон стиля и законодатель мод — оказался в центре тихого, но очень знакового скандала. Причиной стал рекламный макет в августовском номере журнала, на котором красовалась модель, сгенерированная нейросетью.

Миром будут править психопаты?

Когда эффективность становится главным критерием успеха, на первые позиции выходят те, кто неподвластен эмоциям.

Что победит в России: прогресс или архаика?

Похоже, два мейнстримных гостренда начали торпедировать друг друга.