Мир после COVID-19 и политики поколения Путина: тест на совместимость

Если называть вещи своими именами, то эпидемия выявила огромные дыры в той социальной политике, которую последние десятилетия проводила власть.

Рассуждения о том, что мир после коронавируса станет другим, уже успели стать расхожей фразой, однако, чем дольше эпидемия продлится, тем больше мы будем убеждаться, что так оно и будет. Мир изменится. Другое дело, в какую сторону? Говоря о том, что жизнь станет другой, комментаторы либо не уточняют какой, либо предполагают, что уж точно хуже, чем раньше — больший контроль государства за гражданами, меньше свободы и так далее.

Однако можно представить и иное развитие событий. Для этого надо посмотреть на то, что происходит сейчас. Последнее совещание Владимира Путина с губернаторами и министрами, транслировавшееся в прямом эфире 28 апреля, по обыкновению в первую очередь было адресовано российскому народу. Оно в очередной раз должно было продемонстрировать, что президент как всегда бдит, держит руку на пульсе, что у него все под контролем.

Достиг ли этот месседж своей цели или электорат остался к нему равнодушен — тема очередного исследования общественного мнения. Я в данном случае хочу сказать о другом. А именно о том, что стоит за этими словами.

Выступление Путина, как заметили многие зрители со стажем, было похоже на отчетный доклад очередного советского генсека съезду КПСС. Он рассказал о неуклонном росте производства медицинских масок (которых все равно почти невозможно купить в аптеках), аппаратов искусственной вентиляции легких, о развертывании все новых койко-мест в больницах, предложил установить профессиональный праздник работников скорой помощи, объявил о продлении карантина еще на две недели и о подготовке к его сворачиванию.

Помимо этого, Путин напомнил, что эпидемия не отменяет и другие заболевания: «Очевидно, что основные силы медицины мы направляем сейчас на борьбу с коронавирусом. Но, к сожалению, никто не властен отменить иные опасные болезни: сердечно-сосудистые, онкологические, другие острые и хронические заболевания. Мы не можем бросить таких больных. Просто сказать: потерпите и подождите. Несмотря на сегодняшнюю экстраординарную ситуацию, люди должны получать всю необходимую помощь. Далее…»

Далее Путин сравнил систему здравоохранения с механизмом: «Если где-то происходит сбой, если не хватает кадров, специалисты перегружены, не справляются с потоком больных, то в результате страдают люди… Повторю, все должно быть отлажено, все звенья — работать как единый механизм, участковые терапевты и узкие специалисты, приемные и диагностические отделения, службы скорой помощи».

В общем, «задачи поставлены, цели определены, за работу, товарищи». Вот только главного Путин не сказал — где найти этих товарищей. Если специалистов просто физически нет, то где их взять?

Если называть вещи своими именами, то эпидемия выявила все дыры в нашей социальной политике. Если в течение 20 лет вы шаг за шагом «оптимизируете» ее таким образом, что в стране непрерывно сокращается число врачей, медсестер и санитаров, то выполнять ценные указания президента будет просто некому.

Принцип разумной достаточности применительно ко всей социальной сфере современной России уже давно превратился в неразумную недостаточность. В прошлом Путин любил поговорить о человеческом капитале и о его ценности для страны. Однако по факту в Российской Федерации его эпохи этот капитал транжирится так же, как и ее природные ресурсы. Расточительность власти по отношению к своему народу и выражается в целенаправленном сокращении ресурсов систем здравоохранения и образования. Постоянно ухудшающаяся ситуация в последней скажется в будущем деградацией науки и культуры, в том числе и культуры производства, но главное, умственной деградацией населения. Собственно, эти процессы идут последние 20-30 лет, просто внешне они не так заметны.

Что касается здравоохранения, то пандемия лишь вскрыла катастрофическую ситуацию в нем, которая также возникла не два месяца назад, а развивалась последние десятилетия. Можно, конечно, пока еще закупить или несколько нарастить выпуск того или иного оборудования для больниц, докупить автомобили скорой помощи — на это деньги пока есть. Но главный вопрос — кадровый — деньгами сегодня не решишь. Кто будет работать врачами, фельдшерами и медсестрами, если их просто нет? Не от хорошей жизни ведь сейчас работать с больными COVID-19 отправляют уже даже студентов медвузов.

Кстати, когда Путин во вторник, как обычно умело демонстрировал свою глубокую озабоченность сложившимся положением, он ничего не сказал, например, о том, что врачей и медсестер в стране должно быть гораздо больше, чем сейчас. Не было с его стороны слов о том, что, да, признаю, ошибочка вышла, со следующего года увеличим вдвое финансирование медицинских вузов и училищ, дабы резко увеличить количество медицинского персонала на душу населения. Не сказал он этого и не скажет. По одной простой причине. Потому что в подобном случае ему пришлось кардинально пересмотреть приоритеты не только своей финансовой политики, которая кажется ему прекрасно сбалансированной, но и базовые принципы развития страны в целом.

Вот к этому он точно не готов. Проблема в том, что для того, чтобы изменить приоритеты своей политики в том духе, о котором было сказано выше, Путин должен перестать быть Путиным, которого мы знаем. То есть он должен перестать быть человеком, выражающим интересы богатых и сильных и раздающим народу лишь крошки с барского стола.

Правитель не может просто так взять и изменить свою политику на 180 градусов. Во-первых, потому что он, как было сказано, не может стать другим человеком. Он тот, кто есть. И как человек, и как политик. Он действует так как действует не только потому что является выразителем интересов крупного капитала, но и потому что это соответствует его собственным взглядам и убеждениям.

Во-вторых, (и это главное!), даже если бы такое фантастическое изменение с ним вдруг и произошло, тот самый узкий круг людей, представители тех самых политических и экономических элит, которых он старательно пестовал и взращивал все 20 лет своего правления, мягко говоря, его не поймут.

Да и не будет этого «во-вторых». Не надо иллюзий. Они мешают думать и действовать. Политики поколения Путина, не только в нашей стране, но и в большинстве других государств мира, это политики вчерашнего дня и измениться они не смогут. Но жизнь властно требует глубоких перемен. И если люди хотят жить в мире, устроенном не только более справедливо, но и эффективно (а коронавирус как раз показал, что этот мир не только не справедлив к ним, но и не эффективен), а эффективность сегодня ровна человечности, то надо снова учиться думать и действовать.

По инф. rosbalt.ru

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.