Коварство и соблазны «дистанционки»

Дистанционная занятость оказалась коварной: работники трудятся больше, а работодатели этого не понимают, считает экономист Наталья Локтюхина.

-

Коронавирус «задвинул» шесть миллионов российских офисных работников на удаленку, и треть из них грозит на ней и оставить. Ученые предполагают, что сторонники и противники этого вида работы разделились примерно пополам. С корреспондентом «Росбалта» беседует участник разработки нового закона об удаленной занятости, профессор Академии труда и социальных отношений Наталья Локтюхина.

— Наталья Викторовна, что вас сподвигло на изучение дистанционной занятости?

— Еще до пандемии, хоть и незадолго, в 2016-18 годах, в рамках гранта Российского научного фонда я была участницей трехлетнего исследования проблем неустойчивой занятости, новых форм занятости, включая удаленную или «дистанционную». Было еще одно исследование по линии Госдумы в прошлом году. Тогда мы впервые выявили, что в законодательстве РФ вопросы дистанционной занятости слабо урегулированы. Но масштабное распространение таких форм занятости казалось делом отдаленного будущего: «не про нас и когда-нибудь».

Пандемия выступила катализатором быстрого внедрения удаленки. В течение какой-нибудь пары недель это стало реальностью для всей России. Уже появилось достаточно данных разнородных исследований: крупные и мелкие компании, социологические службы, всевозможные рекрутинговые порталы так или иначе обратились к этой тематике. Стало можно говорить о том, сколько у нас человек на удаленке, какие у них проблемы, какие плюсы и минусы такой работы.

— И сколько же?

— Я склонна доверять данным Минтруда, который говорит, что в России порядка 6 млн человек в период пандемии стали работать удаленно. В разгар пандемии Минтурд озвучивал свои ожидания, что где-то 2,5 млн продолжат это и после снятия ограничений.

И вот, если начать сопоставлять данные по загрузке офисов, данные всевозможных опросов, то можно сказать, что где-то 30% из «удаленщиков» еще в офисы не вернулись — либо вернулись, но в режиме комбинированной занятости. Прежде всего это, конечно, коснулось офисных работников, которые в принципе могут работать удаленно — тех из них, чья занятость была реально востребована в период пандемии. Например, если рухнул турбизнес по бронированию зарубежных туров, то смысла даже в удаленной работе таких туроператоров нет никакого.

— Что это означает для тех, кто переходит на удаленку и впредь? Как они сами к этому относятся?

— Знаете, на основании всех имеющихся данных, я полагаю, что приблизительно где-то 50 на 50 наш офисный персонал делится на сторонников и противников удаленного формата. В силу личных обстоятельств — у кого-то очень мало места в квартире или дети маленькие, а кто-то по два часа ехал на работу из пригорода. В силу свойств характера — не всякий может сам себя организовать для работы дома, кому-то нужен социум.

Но в целом, очевидно что значительная часть работников из-за пандемии почувствовала плюсы удаленки. Говорят, что в некоторых редакциях ее потребовали ваши коллеги-журналисты. И сейчас, очевидно, многие работники будут склонны при трудоустройстве договариваться о гибком графике.

Многие компании и после пандемии в целях экономии ресурсов (прежде всего на аренде офисов) планируют оставить на удаленке часть персонала, и делают это грамотно — то есть проводят исследования среди работников, кто их них готов и может работать в таком формате.

— Что прежде всего меняется при таком переходе?

— На самом деле мир труда кардинальным образом изменился за эти месяцы и прежним никогда не будет. Сторонников удаленки-то много, а вот сам миф о том, что удаленная форма занятости более комфортна «разбился». Люди заметили, что они стали работать больше.

— Все время, что ты сэкономил в пути, ушлый работодатель не забудет с тебя стребовать?

— Да, по некоторым данным, у многих на два часа рабочий день увеличился, а у кого-то даже на 40%. Из-за необходимости постоянно быть на связи со своим работодателем, клиентами и сотрудниками. Если человек отработал и уходил из офиса, он свои рабочие проблемы там и оставлял. А здесь получается: удаленный работник всегда на работе, хотя он и экономит время на дорогу.

Второй момент: эти процессы не были организованы. Работодатель озабочивался техническим обеспечением своего персонала, но не методологией удаленной работы. У него не было на это времени. Не случайно появилось огромное количество тренингов, статей по организации работы удаленных команд. Эта тема будет очень востребована и в перспективе. Не только программные продукты, но и технологии. Есть даже такие, казалось бы, простые советы, как «не работать в пижаме». Следование таким советам может уже совершенно по-другому настроить человека, на рабочий лад.

— Насчет пижамы… Все-таки, когда некоторые фирмы требуют, чтобы сотрудники дома сидели в пиджаках и галстуках (и контролируют это через монитор домашнего ноутбука), что-то в этом есть неприятное.

— Ну, чтобы наблюдали по видео, в чем ты работаешь, с таким мне пока не приходилось сталкиваться. В распоряжении работодателей немало разных систем слежения за рабочим временем сотрудника. Если галстук требуют повязывать на время публичных мероприятий «в зуме», то для них это нормально. Дресс-код — это, наверное, самое консервативное, что менялось в пандемию. С годами удаленка может изменить и требования к дресс-коду.

Что же касается пижамы — это вопрос внутренней самоорганизации. Когда ты переодеваешься из пижамы, даже в домашнюю одежду, это дает ощущение перемещения от личных дел к рабочим. Отсюда же рекомендации работать в каком-то определенном месте. Не на постели: создавать у себя ощущение работы, иначе граница работы и личной жизни размываются. И есть риск, что ты будешь работать круглосуточно.

— А, то есть, пижама тебе же выйдет боком?

— Именно так. Необходимо разграничивать свое личное и рабочее пространства. Если грань сотрется — это риск стресса, профессионального выгорания и семейных проблем. И с моей точки зрения, наиболее важный вопрос — это как раз сохранение баланса личного времени и профессиональной жизни. Границы между ними не должны стираться. На уровне работника и работодателя нужно о таких границах договариваться и отлаживать соответствующее взаимодействие. Чтобы мы не получали людей с психологическими травмами, с проблемами в семьях.

Что еще чрезвычайно важно. Специфика удаленной работы — и это признает даже Международная организация труда, которая выпустила руководство по удаленной работе для работодателей — это работа именно на результат. Там никогда не будет так, как в офисе. И работодателю нужно что-то изменить в своей голове и понять, что он должен оценивать результат, а не процесс.

Ну, и кроме того, удаленная занятость дает мультипликативный эффект на все прочие сферы занятости и жизни. В частности, взлетела в цене и стала востребована загородная недвижимость. Пока нет статистики по динамике рынка, но данные о росте спроса уже есть открытые. Люди понимают, что это не последняя пандемия, иные из нас, кто уже давно живет в Москве, в эти месяцы вернулись в свои родные города и деревни. Кто-то предпочитает работать на даче. Люди стали выше ценить домашний комфорт: если раньше дом был местом отдыха, то сейчас это еще и офис, место, где человек проводит большую часть времени.

Соответственно, стали менее востребованы офисные пространства, включая столовые, кафе и магазины внутри офисных зданий. Получили дальнейшее развитие онлайн-услуги. С точки зрения развития окраин городских и пригородов, это неплохо.

— Что за законопроект подготовлен с вашим участием?

В ближайшем будущем система удаленной и комбинированной работы получает законодательное закрепление. Законопроект с поправками в Трудовой кодекс принят Государственной Думой в первом чтении в июле, сейчас он готовится ко второму чтению.

Законопроект решает такие проблемы, как возможность комбинировать занятость удаленно и в офисе. Предлагается закрепить право «на офлайн», то есть — не быть круглосуточно на связи с работодателем. Инициатива была очень позитивно воспринята в обществе, но по отдельным положениям есть разные позиции социальных партнеров — профсоюзов, работодателей и правительства. Поэтому доработкой и детализацией положений законопроекта занимается в Госдуме с участием социальных партнеров специально созданная рабочая группа, а я являюсь ее ответственным секретарем.

Однако всех деталей даже Трудовой кодекс не урегулирует. Удаленка плотно вошла в нашу жизнь и в ней останется. И нам нужны будут новые формы и правила взаимодействия между работником и работодателями. Технологии по организации работы удаленных команд, цифровые технологии, сервисы и каналы защиты информации. Много появится нового.

По инф. rosbalt.ru

Станет ли мессенджер МАХ аналогом китайского WeChat? Вряд ли это возможно...

Я бы не стал всерьез рассматривать попытки всеобщего перевода на мессенджер Max. Как минимум потому, что не вижу действий, которые могли бы этому способствовать.

Главный синоптик РФ считает метеозависимость выдумкой

Научный руководитель Гидрометцентра России Роман Вильфанд заявил, что не верит в существование метеозависимости. По его словам, медицина не подтверждает связь между перепадами атмосферного давления и самочувствием человека, а большинство подобных жалоб основаны на самовнушении.

Алкоголь в РФ загонят «назад, в СССР»

Как власти ни борются с пьянством, а алкоголь в России, согласно действующему федеральному законодательству, по-прежнему разрешено продавать с 8 утра до 23 часов вечера.

Бензин в России: дешевле, чем в Европе. Но недоступней

Несмотря на все усилия западноевропейских стран по ограничению экспорта энергоносителей из РФ, внутренний российский рынок так и не насытился дешевым топливом: по доступности бензина Россия заняла только 15 место в Европе.

Как работа оператором АЗС может помочь построить перспективную карьеру? Рассуждают представители сферы

В современном мире молодые люди часто сталкиваются с проблемой выбора первой работы. Многие выпускники школ и студенты младших курсов задаются вопросом: с чего начать карьеру в 18 лет, если опыта работы еще нет?