100 лет Компартии Китая: вызов «концу Истории»

Автор: Симон Леплатр, inopressa.ru

01.07.2021 20:55

«Единственная партия Китая, которая в четверг отмечает столетие своего создания, превратила историю в инструмент своей политической легитимности, вплоть до ее переписывания», — пишет корреспондент швейцарской газеты Le Temps в Шанхае Симон Леплатр.

К своему 100-летнему юбилею Коммунистическая партия Китая находится на пике своего могущества

(…) «Для 91 млн членов Коммунистической партии Китая (КПК) здание в Шанхае, где проходила первая встреча делегатов в 1921 году, стало обязательным местом паломничества, поскольку партия развернула масштабную кампанию по содействию изучению официальной истории, призывая к изобличению любого акта „исторического нигилизма“. В начале июня также был открыт огромный подземный мемориал, заменяющий более скромный музей, примыкающий к комнате, в которой тайно собирались эти интеллектуалы», — говорится в статье.

«Сто лет спустя, в четверг, 1 июля, более уверенная в себе, чем когда-либо прежде, Коммунистическая партия Китая готовится с большой помпой отпраздновать свой день рождения. Китай, вторая по величине экономика мира, быстро взял под контроль кризис Covid-19 и вышел из него более сильным. В 2020 году Китай стал единственной страной G20, в которой был зафиксирован положительный экономический рост, и с начала года Китай расширил свое влияние, экспортируя свои вакцины в развивающиеся страны. По мнению коммунистических лидеров, XXI век должен стать тем временем, когда Китай обгонит приходящий в упадок Запад. Веком осуществления „китайской мечты“, описанной всемогущим генеральным секретарем партии и президентом Китайской Народной Республики Си Цзиньпином, как „великое возрождение китайской нации“», — указывает автор статьи.

(…) «Конституция начинается с провозглашения: Китай — одна из стран с самой долгой историей в мире. Венцом этой долгой истории является Коммунистическая партия, выполнившая ‚историческую миссию китайского народа по свержению империализма и феодализма‘. Однако подобному марксистскому видению истории, увенчавшемуся установлением социализма, противостоит другое видение ‚конца истории‘, одолевающее навязчивую идею партии — это видение Фукуямы, который усматривал в конце холодной войны идеологическую победу демократии и либерализма. На КПК давно наводила ужас перспектива последовать за Советским Союзом в его падении», — отмечает журналист.

«100-летняя годовщина особенно важна для центрального правительства и партии: это способ доказать миру, что после холодной войны, после того, что было объявлено ‚концом истории‘, КПК сумела выжить и стать сверхдержавой, — поясняет У Цян, бывший преподаватель политологии университета Цинхуа в Пекине, уволенный в 2015 году за свою свободу слова. — Они очень гордятся тем, что им удалось выжить и развить собственную систему управления».

«Официальный китайский нарратив, разработанный в преамбуле к Конституции, а также в новом мемориале, опирается на ‚век унижений‘. Он начинается в 1840 году, когда ослабленная Империя Цин подверглась нападению западных держав во время двух Опиумных войн, — говорится в публикации. — (…) Мао Дзэдуну удалось воссоединить Китай, изгнав националистическое правительство Гоминьдана, бежавшее на Тайвань в 1949 году, однако его правление было омрачено катастрофическими политическими кампаниями, включая промышленный провал ‚Большого скачка вперед‘, который вызвал голод, в результате чего число погибших оценивается от 30 млн до 50 млн человек, и безумие ‚Культурной революции‘, когда молодые красногвардейцы преследовали интеллектуалов и ‚правых‘, что привело к гибели нескольких тысяч человек. Эти преступления разумеется не упоминаются в партийном мемориале», — комментирует Леплатр.

«После смерти Мао в 1976 году к власти пришел прагматичный Дэн Сяопин, который положил начало периоду ‚реформ и открытости‘, либерализации страны, позволившей восстановить экономику. Он также установил более коллегиальную систему управления с ограничением в два срока для президента и генерального секретаря партии, дабы предотвратить автократические уклоны и культ личности, действовавший при Мао», — продолжает он.

(…) «Именно этой менее персонализированной системой воспользовался нынешний лидер Си Цзиньпин, находящийся у власти с конца 2012 года. Параллельно с кампанией по борьбе с коррупцией внутри партии, которую ценит население, он усилил контроль над обществом со стороны КПК, стремительно уменьшая вплоть до исчезновения гражданское общество и ту небольшую свободу слова, которая еще могла зародиться в начале 2000-х годов под председательством Ху Цзиньтао. В 2018 году Си отменил ограничение на два срока, открыв дверь к пожизненному президентству, в то время как пропаганда продолжает воспевать ему дифирамбы, вплоть до культа личности, который пока далек от лести в честь Мао, но уже многих раздражает в Китае», — пишет Le Temps.

«Во времена Мао КПК была крайне левой партией с духом перманентной революции. Сегодня Си Цзиньпин призывает ‚не забывать дух, лежащий в основе‘, но это манипулирование историей, -анализирует У Цян. — Начиная с Дэн Сяопина, с помощью реформ и открытости, рыночной экономики, руководства опытных бюрократов партия стремилась исключить любую возможность революции. А при Си Цзиньпине, с помощью усиленного национализма, партия теперь оказывается в крайне правом политическом спектре“. Подобная критика партии спустя сто лет после ее создания остается немыслимой затеей, которую в Китае осмеливаются позволить себе очень немногие интеллектуалы», — резюмирует издание.