Все-то у нас есть , только кластера нет...

«Восточная Сибирь обладает большими запасами нефти, но это не Катар, не Кувейт, не Саудовская Аравия и не Иран – ничего этого здесь нет», – сообщил на пресс-конференции академик РАН, научный руководитель Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А.Трофимука Алексей Конторович.

По словам Алексея Конторовича, среди нефтяных месторождений региона жемчужиной на сегодня является Верхнечонское месторождение, оно дает около 200 млн. тонн извлекаемых запасов нефти и около 100-130 млрд. кубометров газа. Из газовых месторождений самым крупным является Ковыктинское. «Как сообщают компании ТНК-BP и «Роснефть», в этом году на Верхнечонском месторождении планируют добыть 7 млн. тонн нефти. К 2013-14 годам объемы добычи нефти на Верхнечонском месторождении достигнут 7,5 млн. тонн. Это предельный размер объемов добычи. В таком количестве нефть можно будет добывать ориентировочно до 2022 год, затем будет сложнее, нужно будет готовить новые месторождения», – сообщил ученый. При этом он подчеркнул, что уже на протяжении 20 лет геологи не занимаются поисками новых месторождений в Приангарье.

«После развала Советского союза прекратила существование нефтяная геологическая школа в Иркутской области, она была одной из лучших в стране, – рассказал на пресс-конференции Алексей Конторович. – За три года – с 2009 по 2011 – «Роснефть» открыла в Восточной Сибири три крупных месторождения, их необходимо разведывать. По подсчетам «Роснефти», там около 400 с лишним миллионов тонн нефти».

По мнению ученого, наиболее реальные и очевидные перспективы для создания нефтехимического кластера именно в Иркутской области. Среди основных причин Алексей Конторович называет то, что в Приангарье уже разведано Ковыктинское месторождение. Кроме того, «есть кадры, специалисты, производственные площади. Нигде в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке нет более подготовленного региона для восприятия этого сырья. Чтобы месторождения были так близко расположены от потенциальных потребителей газа – такого, кроме как в Иркутской области, нет нигде в России. Поэтому в Приангарье есть все объективные предпосылки для формирования кластера».

Напомним, на совещании, которое накануне прошло в правительстве Приангарья под руководством губернатора Иркутской области Сергея Ерощенко, было отмечено, что приказом министерства энергетики РФ утвержден план развития газо- и нефтехимии России до 2030 года. При этом условно на территории страны определено шесть нефтегазохимических кластеров: Волжский, Западно-Сибирский, Восточно-Сибирский, Дальневосточный, Северо-Западный и Каспийский.

Сергей Ерощенко заявил, что расширение сферы использования природного газа месторождений Восточной Сибири, в том числе, в качестве технологического сырья, должно стать одним из приоритетных направлений социально-экономического развития Приангарья.

Алексей Конторович рассказал и об особенностях восточно-сибирского газа. Так, он содержит несколько компонентов – метан, этан, пропан, бутан и гелий. Нефтехимические предприятия Приангарья потребляют этан, пропан и бутан. «Нужно потреблять и метан, подчеркивает ученый. – Однако внутреннего рынка метана до последнего времени не было. Хорошими потребителями метана может быть промышленность и электроэнергетика. Последние районы, где осталась угольная энергетика – электроэнергетика и теплоэнергетика – это юго-восток Западной Сибири и Восточная Сибирь. Уничтожать здесь угольную промышленность, создавать конкуренцию между нефтью и газом было бы неправильно. Поэтому необходимо найти рынок для газа», – отметил ученый.

Что касается компонента природного газа – гелия, то его необходимо вовлечь в промышленный оборот, считает ученый. «Мы не используем гелий, хотя он может найти применение в медицине, высоких технологиях, в электросбережении. Основным производителем гелия в мире является США, а его потребителями – Западная Европа, Япония, Китай, США. Академик отметил: «Мы потребляем очень мало гелия. Для того, чтобы заниматься разделением газа, необходимо строить газоперерабатывающие заводы, на которых газ будет разделяться на фракции. При этом такие заводы необходимо размещать в непосредственной близости от месторождений. Поэтому завод по переработке газа должен располагаться или на самом Ковыктинском месторождении, или в районе Жигалово. Иркутские, якутские и красноярские месторождения в 1,5-2 раза богаче газом, чем месторождения Алжира или Катара. Мы можем получать огромные объемы гелия. Сегодня лучшей базы в мире по гелию, чем Восточная Сибирь – нет. Это по существу «гелиевый Кувейт» всего мира на 21 век. При этом гелий необходимо закачивать и хранить в хранилищах гелия, не нужно его сразу выставлять на рынок».

Алексей Конторович отметил, что будущее региона связано с газом и нефтью, но газа в Иркутской области больше. В завершение ученый провел экскурс по истории добычи нефти и газа в Иркутской области.

«Идея поиска газа и нефти в Восточной Сибири старая. Впервые такую идею в 1929 году выдвинул академик Андрей Архангельский. Он написал статью «Где и как искать новые нефтеносные отрасли в СССР». Тогда страна начала подниматься после Гражданской войны. Для развития экономики были нужны нефть и газ. Этот вопрос был поставлен перед Академией наук. В числе регионов, где нужно искать нефть и газ, он назвал Приангарье. Формально поиски нефти и газа начались в Иркутской области и на юге Якутии перед Великой Отечественной войной. В 1939 году первые литры нефти были получены в Якутии. После войны началась разведки месторождений в Западной и Восточной Сибири. При этом, отметим, добыча нефти в Западной Сибири началась в 60-х годах, а в Восточной Сибири гораздо позже. Иркутские геологи открыли первые крупные месторождение в Приангарье в 70-80-х годах. Это объясняется тем, что в Восточной Сибири природно-климатические и горно-геологические условия намного хуже, чем в западной. В Красноярском крае и в Иркутской области – самая древняя нефть на нашей планете».