"У нас все запрещено, а значит все можно" – до нового закона о Байкале все еще далеко

Законодательство, направленное на защиту Байкала, сейчас настолько нелогично и противоречиво, что практически на пустом месте создаёт многочисленные правовые коллизии. Возможно, в ближайшем будущем это изменится, по крайней мере, первый шаг к тому сделан. О проблемах и перспективах охраны Байкала и жизни вокруг него шла речь 22 декабря на заседании клуба «Байкальские стратегии».

Нервный вопрос

По крайней мере, Госдума в попытках угодить «и нашим, и вашим», то есть соблюсти баланс интересов и экологии, и населения заказала научно-исследовательскому институту правовой охраны Байкала ИГУ создать концепцию модернизации законодательства. Как отметил глава учреждения Дмитрий Шорников, фактически это научно-исследовательский труд, включающий в себя анализ не только действующего российского, но и зарубежного законодательства. К работе институт приступил в начале декабря, а первый отчёт должен был сдать заказчику уже 25 декабря.

В концепции модернизации законодательства учёные отразят своё видение того, каким оно должно быть. То есть о том, что новый закон о Байкале и в самом деле появится, говорить пока рано. Да и по концепции подробности Дмитрий Шорников озвучивать не стал, сославшись на то, что заказчик работу ещё не получил, а, значит, говорить публично о чём-то преждевременно. Тем не менее, кое-что о новом документе известно стало.

Например, иркутские юристы считают, что закон о Байкале должен быть законом прямого действия, а не декларативным. Также в концепции отражены принципы сохранения озера при опоре на устойчивое развитие и учёт интересов местного населения. В-третьих, заложен принцип обеспечения правовых норм в законе. Дмитрий Шорников особо подчеркнул, что разработчики постарались «остаться ровно на середине» между идеей вообще выселить людей с берегов Байкала и мыслью отдать озеро на откуп «понаехавшим из Китая».

– То, что мы пишем, это экспертно-аналитическая работа. Мы не пишем закон, и такой задачи не было. Это не точка, это начало, первый этап. Мы пишем видение. Скажем, закон прямого действия – это видение. Я думаю, что никто не будет возражать, что закон не должен быть декларативен и пуст, какой он сейчас, – заявил Дмитрий Шорников. – Это нужно сделать на основании определённых принципов. Тогда с этим можно будет работать, а не с тем, что творится, по крайней мере, последние 25 лет.

Глава НИИ правовой охраны Байкала ИГУ согласился с тем, что результат работы вряд ли удовлетворит всех, но вместе с тем расставит определённые точки на «и», даст правила игры и избавит от половины бед из-за существующей правовой неопределённости.

Член совета клуба «Байкальские стратегии» Роман Ищенко заметил, что существующее и, возможно, новое «байкальские законодательство» – вопрос действительно нервный, поскольку информации мало, потому и обсудить происходящее в очередной раз лишним не будет.

На развилке

– Безусловно, все понимают, что Байкал – одно из немногих мест в стране, которое каким-то образом и удерживает, и привлекает население. С одной стороны процесс урбанизации, стягивания населения в крупные города – естественный процесс, с другой стороны у нас есть природой данный объект, который сегодня является потенциальной палочкой-выручалочкой, – говорит Роман Ищенко. – Мы настаиваем на том, что Байкал – это чуть ли не единственный ресурс для Иркутской области, который позволит втянуть регион в высокомаржинальную конкурентоспособную мировую экономику. Благо, люди готовы сюда ехать со всего мира.

По мнению Романа Ищенко, сейчас Иркутская область находится на развилке, у неё есть два сценария дальнейшего развития: либо вахтовизация, либо создание новых высокоуровневых сфер деятельности. Второй путь очевидно предпочтительнее.

– Я могу привести конкретный пример. В Больших Котах каждый год проводятся летние международные школы по физике высоких энергий, астрофизике, на них приезжают больше сотни человек из нескольких десятков стран. По сути, это чистейший экспорт образования. Пару лет назад Объединённый ядерный институт Москвы предложил построить конгресс-центр для таких мероприятий. Они были готовы выделить свои бюджеты на это, разговор шёл на уровне госуниверситета. Но как только они погрузились в реальную тематику, то поняли, что правовые риски слишком неадекватны. Буквально дословно: сидеть в тюрьме никому не хочется, – рассказывает Роман Ищенко.

Он считает, что региону есть с чем встраиваться в мировую экономику. Международный продукт, безусловно, нужно формировать в сфере туризма, но разного: делового, научного, образовательного, медицинского и так далее.

– У нас и экспорт образования на весь мир может идти, и к нам могут ехать лечиться со всего мира. К нам могут ехать за нашими дикоросами. Если мы не создадим условия вокруг Байкала, чтобы эти сферы развивались, то, безусловно, никакой мировой экономики нам не видать, – говорит член совета «Байкальских стратегий».

Так или иначе, что-то менять необходимо. Если подойти к вопросу радикально и закрыть Байкал для людей, то только на переселение местных жителей нужно найти триллионы рублей. На выходе же власти получат мощный социальный взрыв и отток населения из региона в целом.

– Если мы оставим всё как есть, то очевидно, что продолжится деградация природной территории. Надо честно признать, что в сегодняшнем законодательстве природоохранном полный бардак. Так сложилось за 30 лет практика законодателя, что тот пакет законов и нормативных актов, который регулирует жизнедеятельность вокруг Байкала, сегодня совершенно противоречив. Культура законотворчества у нас пока не самая высокая, – заключает Роман Ищенко.

Одномоментно ничего не поменяется, процесс растянется на 10-15 лет и «точно завтра все турбазы на Байкале не станут белыми и пушистыми». Но логика для того, чтобы бизнес выходил из тени, должна быть выстроена. Безусловно, говорит эксперт, нужны жёсткие штрафы и неотвратимость наказания и в то же время надо открыть калитку для конструктивной деятельности.

Президент молодежного благотворительного фонда «Возрождение Земли Сибирской» Елена Творогова отметила, что подход к Байкалу должен быть как к единому природному и этнокультурному объекту.

– Пока это непреодолённая сложность, потому что закон об охране Байкала касается всего озера, но как только мы спускаемся чуть ниже, у нас начинается отдельно Иркутская область, отдельно Бурятия. Второй принцип – комплексности воздействия хозяйственной и иной деятельности на уникальную систему озера и его побережья. До сих пор мы постоянно сталкивались с тем, что брался какой-то один конкретный аспект или фактор и вокруг него разворачивались какие-то действия без учёта всего остального. Без учёта комплексности у нас получалось очень коряво, – говорит Елена Творогова.

Сбалансированность интересов местного населения и внешних интересантов – тоже очень болезненная точка, потому что, как правило, учитываются либо интересы одной стороны, либо другой.

– Это прыгание из одной позиции в другую ни к чему хорошему не приводит, потому что как только ущемляются права одних, другие обиженные начинают отстаивать свои права. Так мы никогда не договоримся. Интересы необходимо сбалансировать, это серьёзная и долгосрочная работа, это длительный процесс переговоров, согласований, утрясок и постепенного движения к единому согласию, – считает президент фонда «Возрождение Земли Сибирской».

Во многом проблемы обусловлены тем, что в вопросах охраны и развития Байкальской природной территории «хронически не хватает открытости», потому появляется безумное количество слухов, домыслов, сопровождается все это социальной напряжённостью.

Закон не нужен?

Точку зрения турбизнеса на встрече озвучила председатель комитета по предпринимательству в сфере туризма, курортно-рекреационной и гостиничной деятельности при Торгово-промышленной палате Восточной Сибири Марина Григорьева. Перво-наперво, хозяйствующим субъектам мешает выполнять природоохранное законодательство запрет на сброс сточных вод в дренаж. Это значит, что те же турбазы не могут устанавливать локальные очистные сооружения.

Если пойти дальше, то законодательство сейчас не позволяет реконструировать даже существующие канализационно-очистные сооружения.

– Мы понимаем, что это неадекватный запрет, потому прокуратура в последнее время на это закрывает глаза, мы получаем даже экологические экспертизы. Закон сегодня работает так: если надзорный орган считает нужным, то разрешит, если нет – то нет. Это недопустимо, – говорит Марина Григорьева.

Ещё один запрет, значительно затрудняющий переход к более бережному отношению к Байкалу, касается строительства мусорных полигонов в Центральной экологической зоне (ЦЭЗ). Как результат, транспортное плечо от острова Ольхон до единственного полигона в ЦЭЗ составляет 85 км. При этом, говорит Марина Григорьева, есть угроза потерять и этот полигон. Если это произойдёт, то мусор из Хужира придётся возить за 200 км. Для Большого Голоустного и Листвянки эти расстояния уже сейчас составляет 180 и 120 км.

Впрочем, не все участники круглого считают, что закон об охране Байкала нужен.

Эко-предприниматель Сергей Перевозников радикально заявил, что на него нужно ввести мораторий.

– Мне кажется, что мы не решаем самого главного вопроса – зачем нужен закон о защите Байкала? Должен быть закон о жизни на Байкале и жизни Байкала, в котором будет отражена вся совокупность аспектов, потому что охрана – это одна из десяти частей. У нас в Иркутской области впервые за долгое время есть шанс сделать пилотный проект, который направлен на то, чтобы жизнь на Байкале была суперкомфортной, суперэкологичной. Сейчас прокуратура не знает, что делать, суды не знают, что делать, люди не знают, что делать. Надо решать глубинную задачу – о жизни озера Байкала, и Байкала, и людей, говорит Сергей Перевозников.

Председатель Заксобрания Иркутской области Сергей Сокол отметил, что на самом деле вопрос по Байкалу – решаемый, но на это фактически нужна политическая воля. Исполнительная власть должна доносить все проблемы до федеральной, нужно всего-навсего наладить технологический процесс взаимообмена.

– Байкал – это не местечко, это всемирное наследие. Мы вправе требовать нестандартного отношения к нему. Здесь действительно особый случай. Когда за 350 км от Ольхона в Осинском районе не могут построить пекарню – это же тоже бред, – говорит Сергей Сокол. – У нас всё запрещено, а значит всё можно. У нас строить запрещено, значит, появляются скворечники, а не нормальные гостиницы. У нас даже экосооружения нельзя строить. Вывозить воду тоже далеко и дорого. Вся строгость компенсируется необязательностью исполнения закона.

Председатель Заксобрания напомнил, что в Госдуме у Иркутской область есть огромный лоббисткий ресурс, а также два сенатора, на одного из которых можно положиться, мощное землячество. Кроме того, Байкал теперь находится в двух федеральных округах, а это значит двойной административный ресурс, который можно использовать на пользу озера.

– Под Байкал мы можем позвать людей, которые приедут на озеро, а мы потом их повезём показывать Киренск, Усть-Кут и так далее. У нас есть, что показать, у нас огромная область, она многогранная, и буряты свои, и Север свой, – заключил он.

По инф. Телеинформа

Имя на общественной карте России: биография артиста эстрады и юмориста Максима Галкина*

Максим Александрович Галкин*, которого Минюст РФ признал иноагентом, родился 18 июня 1976 года в Московской области. Мать Максима* Наталья Григорьевна не только являлась выдающимся ученым с кандидатской степенью в физико-математических науках, но и занимала высокую должность в ИТПЗ РАН. Ее научные достижения высоко оценены коллегами.

В Иркутской области, Забайкалье, Бурятии и Якутии в 2024 году чаще всего открывали бизнес в сфере розничной торговли

Компания «Деловая среда» (дочерняя компания Сбера) рассказала о том, какой бизнес регистрировали в Иркутской области, Забайкальском края, республиках Бурятия и Якутия в первом квартале 2024 года. Об этом сообщает пресс-служба Сбера.

Правильное питание на работе: советы эндокринолога

Рабочий ритм и постоянная занятость часто мешают нам следовать здоровому рациону. Мы часто обращаемся к кофе, сладостям, булочкам и снекам в поисках энергии. Однако такой подход может привести к проблемам с пищеварением, рискам ожирения и хроническим заболеваниям.

Перелеты начали кусаться: экономкласс по России подорожал в среднем на 25%

Самые дорогие перелеты происходят из Коми. Их средняя стоимость — 14 716 рублей, пишет dailymoscow.ru.

Авторизация через Apple и Google ID становится невозможной в российских сервисах

Сами сервисы, может быть и рады сохранить все как прежде. Но запрет  обусловлен изменениями в Федеральном законе №406 от 1 декабря 2023 года.