|
[sigplus] Критическая ошибка: Папка галереи изображений txt/baby_17_01_13 как ожидается будет относительно пути базовой папки изображений, указанной в панели управления. 
В разгар кризиса 2009 года иркутяне, супруги Ирина и Виктор Ивановы, свернули свою розничную торговлю одеждой для малышей, но не ушли с рынка, а организовали собственное производство для детей ясельного возраста под торговой маркой Anny Baby. Испытывая органическую неприязнь к ширпотребу, Ивановы организовали фабрику эксклюзивной детской одежды и кроваток для младенцев с тем, чтобы уже через четыре года охватить рынок от Омска до Дальнего Востока.
Принадлежавшая супругам розничная сеть «Бэби бум» в определенный момент перестала приносить предпринимателям радость и удовольствие. После регулярных столкновений с вопиюще низким качеством приобретаемого у оптовиков товара, чета бизнесменов пришла к неожиданному выводу: стыдно уговаривать клиента купить дефективную вещь, легче сделать свою и качественную, продающую себя самостоятельно.
– Весь товар в то время приходил в Иркутск из Москвы, – вспоминает генеральный директор фирмы Ирина Иванова. – А это значит покупать кота в мешке. В Иркутске была единственная фабрика для детей – «Бамбино», но у них, на наш взгляд, были очень высокие цены и низкое качество. С китайцами даже связываться неудобно, особенно с товарами для малышей. И я, как техник-технолог швейного производства по образованию, села, запросила проекты оптовых фирм, поставляющих трикотаж, просчитала и удивилась. При таких наценках, не легче ли нам самим все сделать?
– В Иркутской области в производстве заняты не более 23% населения, – добавляет коммерческий директор Виктор Иванов, – и это еще завышенные цифры. Потому что у нас есть субъекты, которые тащат вещи из Китая, здесь собирают и продают под видом производства. К тому же, какое моральное удовлетворение от торговли? Производством увлекаются люди творческие, не желающие изо дня в день заниматься одним и тем же. Остается место фантазии. Каково, например, новую модель придумать? В принципе, все модели из поколения в поколение одинаковы. Но, при компоновке материала рождаются варианты. Нам очень много идей подают те же оптовики: «Вы знаете, очень удобно было бы, если бы ребенок во время сна не мог сбросить с себя одеяло». А что можно придумать? Так возникает идея маленького спального мешка. Ручки у ребенка свободные – сверху головка в чепчике. Он брыкается, а сбросить мешок не может.
Anny Baby начинался с маленького помещения в гараже. По словам супругов, работать приходилось в экстремальных условиях. Температура в цехе не превышала +14 С, мерзли швеи, отказывались работать электронные станки, для запуска компьютера приходилось прогревать помещение обогревателями. В то время микропредприятие насчитывало восемь сотрудников. Несмотря на рыхлость начальной диспозиции, бизнес рос и вскоре превратился в малое предприятие. Индустриализация спорилась.
Фирма поднялась не без помощи друзей, а первый кредит был взят спустя два года работы. В становлении фирмы приняла участие иркутская мэрия. Премия администрации по поддержке малого бизнеса в 70 тысяч рублей помогла погасить предпринимателям половину арендной ставки за 2010-й год. Наработка модельного ряда одежды и изготовление лекал, наладка выпуска текстиля и детских кроваток происходили одновременно с решением всех прочих вопросов. Лекала для раскройки были изготовлены лично Ириной Ивановой, имеющей серьезный опыт работы в ателье.
– В ясельной одежде нет особенного дизайна, – поясняет генеральный директор. – Ползунки всегда ползунки. Мы подбираем ткани и расцветку. Когда мы только зашли на рынок, у нас было все голубое, розовое, нежное. И тут нас ждал очередной сюрприз: иркутские мамы не покупают такие цвета. Наши предпочитают яркое, цветное. Таким образом, в оптовой трикотажной фирме, где мы закупаем ткани, для нас устроено две линии: европейской расцветки и российской. Есть одежда повседневная, домашняя. А есть одежда на выход. Пойти в поликлинику, на прогулку, в гости. Дома маленькому ребенку необходимо темное либо то, на чем грязи не видно, чтобы он мог ползать, есть, а одежку легко было стирать.
По словам Виктора Иванова, с сырья и начались первые сложности.
– Два года мы напрямую работали с одной болгарской фирмой. Они производили отличную ткань. Но затем они открыли собственную фабрику в Казахстане, начали шить детскую одежду, тем самым сильно «подрубив» российского производителя. У них были просто блестящие коллекции. Но после открытия своего производства они подняли цены так, что российскому производителю стало невыгодно закупать у них текстиль напрямую. После кропотливых поисков, мы перешли на турецкое сырье. Его качество не хуже чем у болгар, потому что турки производят эти ткани для Европы.
Спустя четыре года предприятие насчитывает 27 сотрудников и два цеха по производству одежды и детских кроваток. Предприимчивые супруги бодры и смотрят в будущее с оптимизмом, а главной трудностью экспоненциального развития называют нехватку кадров.
– Хотелось бы многого, но основная проблема отсутствие рабочих рук. На протяжении последних двух лет в Иркутске не готовят швей. Впрочем, если и готовят, то они приходят к нам непосредственно со школьной скамьи и ничего не умеют, а, научившись, и получив диплом, увольняются. Или так: позвонив, спросят – берем ли мы учеников? И следующий вопросом ставят размер оплаты за ученичество. Мы готовы учить, но гарантии, что кадры будут заняты у нас, нет никакой. Сейчас рабочие специальности не престижны и деградировали. Средний возраст швей в нашей фирме 37 лет. Они получают сдельно от 14 до 25 тысяч. В итоге на вторую смену набрать людей не можем. А мы уже готовы работать две смены, – рассказывает Ирина Иванова.
Впрочем, одним человеческим ресурсом проблемы текстильного бизнеса не ограничиваются. Среди главных препятствий – цена на электроэнергию и невнятные схемы уплаты налогов.
– Если честно, не ясно, почему мы должны «Иркутскэнерго» оплачивать предполагаемый объем потребляемой электроэнергии? Мы должны самостоятельно рассчитать, сколько энергии израсходуем, а неуплата грозит отключением. К тому же, для производств энергия стоит в четыре раза дороже, чем тот же объем для физических лиц. «Вы же бизнесом занимаетесь! Вы же деньги зарабатываете!» – звучит ответ. Такая же ситуация с банковскими кредитами. 13% – потребительский кредит, а для бизнеса 24–28% годовых. В остальном мире для бизнеса ставки ниже потребительских. У нас же выкручивают руки вне зависимости от того, торговец ты или производитель.
– Интересная ситуация по налогам, – поддерживает Виктор Иванов. – У нас бывают периоды, когда мы сработали «в ноль». Тем не менее мы обязаны платить 1% налога от объема реализованной продукции. Мы платим все в белую, с первого дня работы, над нами даже налоговики смеются. Они говорят, в Иркутске есть едва с десяток предприятий, которые платят с первого дня работы в белую. Хотя, стоит отдать должное государству, для производственных предприятий налоговая ставка вдвое ниже, чем для торговых. Но вопрос прибыли спорный. Это грабеж. Возможно, в следующем месяце мы получим прибыль, но сейчас она лежит еще в виде сырья.
Выживание любого вида бизнеса, быть может, за исключением добычи нефти, требует известной гибкости и импровизации. По словам Ивановых, конкуренция на рынке одежды для малышей предельно высока. Сделав ставку на качество, владельцы Anny Baby разработали целую методику его контроля. На фабрике отказались от конвейерного производства, а переняли идеи ателье. Пошив каждой распашонки от начала до конца строго индивидуален. Тем самым обеспечивается ответственность за изделие для каждой швеи.
– В Иркутске четыре оптовых базы, которые обеспечивают мелко-оптовую сеть, – объясняет коммерческий директор. – Торговцы из области не покупает напрямую из Москвы. Они запасаются у наших оптовиков с 30% накруткой. У нас – минус эти 30%. Да еще минус 5–10% от общепринятой цены. Соответственно, мы играем на этом, обеспечиваем себе конкурентное преимущество. Плюс, мы маленькое предприятие, мы очень быстро можем перестроиться. У «монстров», таких как ЧП «Зайцев» или «Веселый малыш», решающую роль играют поток и объем. Это необратимые процессы, но нас могут ими задавить.
Чтобы нас не давили, мы пытаемся защититься ценой и качеством, дорожим именем. Только тогда мы можем конкурировать. Мы предоставили по франшизе свое имя одному иркутскому магазину и комфортно работаем с ним. От них мы получаем всю необходимую для дальнейшей работы информацию. Там же мы позиционируем себя. Принесут нашу одежку – ношеную, застиранную, на ней кнопка сломалась. Мы ее починим. То же самое с кроватками, сломалась деталь – исправим. Бесплатно. Нам всего три с половиной года, нам нужно заработать имя и нишу на рынке. Поэтому мы идем на все уступки.
Опора предпринимателей сегодня – Интернет. По словам Виктора Иванова, Anny Baby не нуждается в специальной раскрутке. Супруги ограничились созданием лаконичного сайта, где разместили образцы продукции и прайс-листы. Работа сарафанного радио, блогов и форумов для молодых родителей в полной мере удовлетворила объемы спроса. Кроме того, оптовики усердно мониторят рынок своими силами, совершая рейды по магазинам, где находят нужную им продукцию. Как результат, спрос превысил предложение, а владельцам Anny Baby пришлось разработать уникальную схему «сотовых» продаж.
– У нас есть такой принцип, – поясняет Виктор, – учитывая, что мы выпускаем не очень много продукции, мы стараемся не сотрудничать с большим количеством клиентов. Например, в Иркутске мы организовали торговлю так, чтобы только один магазин на район города отпускал нашу продукцию. Мы просто отказываемся работать с их конкурентами. В малых населенных пунктах еще жестче. Если мы работаем с одним торговцем из Качуга, то больше никому нашу продукцию в Качуге не продаем. Зато клиент. Точно так же мы сотрудничаем и с нашими поставщиками. С порядочными фирмами мы работаем годами. Мы консерваторы.
Но как же китайские производители? Бизнесмены решили сыграть с Китаем на своем поле и выиграли? Так ли страшен бес, как его малюют?
– Китайцев за конкурентов мы не держим. Скажем так, на сегодняшний день Китай давит нелегальностью поступления товара в Россию. Мы делали анализ цен. Хотя на сегодняшний день те товары, которые жители Поднебесной продавали в два раза дешевле, теперь продают на 25% дороже, чем в магазине. Люди по привычке идут на китайские рынки, пребывая в уверенности, что там можно приобрести что-то дешевле, а через три месяца и выкинуть не жалко. Причем, выставленные там вещи даже не китайского производства, а сделаны здесь, в подпольных цехах, приезжими из Средней Азии. Из тканей, которые не проходили сертификацию, и содержат вредные вещества.
Иллюстрируя свои слова, Виктор Иванов демонстрирует сертификаты на собственную продукцию, а затем яркой пантомимой изображает жестокое обращение, которому подвергаются ползунки и распашонки на российских сертификационных комиссиях, где их проверяют на соответствие строгим стандартам ГОСТа советских времен. По словам бизнесмена, в отличие от российской продукции, зарубежные товары утверждению российского ГОСТа не подлежат.
– Если бы у нас нормально работали органы внутренних дел и налоговая инспекция, тогда в России процветало бы производство. Ввозящиеся партии товара минуют таможни или шьются на территории России на коленках. Они подрывают рынок и саму сущность государства. Производство всегда интересно – если человек понимает, чего хочет, и профессионал своего дела, производство никогда не загнется. Но со временем бизнесу просто может устать бороться с системой. Теоретически и мы можем закрыться и особенно от этого не пострадаем. Но конечно, будем работать, потому что нам интересно, мы этим живем. Но порядок наводить необходимо. Почему мы кормим Китай?
...То есть — можно и не «кормить Китай», получается. Как минимум, на рынке детских штанишек.
{gallery}txt/baby_17_01_13{/gallery}
|
