МЫ, ИРКУТЯНЕ
Сергей ШМИДТ, Langobard
2023-10-23-01-02-54
В словаре В. Даля про словечко «ходор» сказано следующее: «ходить ходором» это «расходиться, ходить козырем, кричать, браниться, хорохориться». И пример Даль такой приводит: «Петух ходором расходился!». Получается, что судьба Михаила Борисовича Ходорковского* была прямо его фамилией обозначена.
МНЕНИЯ И СОМНЕНИЯ
Никита Митрофанов, экономист, автор Telegram-канала «Китайская угроза»
2024-03-11-10-40-12
На прошлой неделе в СМИ активно обсуждалась информация о том, что в России скоро повысят налоги. Собирать больше планируют как с работников, так и с юрлиц.

Гуси спасли Рим, а адмирал Колчак спас Иркутск.

«Что за бред?» – спросит читатель и обоснованно предположит, что автору видимо хочется что-нибудь ляпнуть в связи с недавним столетием расстрела А.В. Колчака, а неизлеченная жизнью склонность к снобизму заставляет его ляпать что-нибудь «этакое». Пусть так, но я готов обосновать тезис о спасительной роли Колчака – правда, не самого Колчака, а его расстрела – в истории славного города И.

 

Мои политические взгляды далеки от «политической религиозности» вообще и от «политической религии», именуемой демократией, в частности. Я, в принципе, разделяю точку зрения, согласно которой демократия это прекрасный институциональный приз за успехи в экономическом развитии, а не необходимое условие этого развития. Поэтому я вполне понимаю критиков действующей власти, ноющих, что раз уж высокоправящие злодеи больше десяти лет не дают нам экономического роста, то пусть хотя бы дадут поиграться в «куклы демократии». Однако, в сплоченные ряды ноющих я не записываюсь, ибо больно строго они там следят друг за другом (шаг в сторону, сразу выговор с занесением в персональное фейсбучное дело), плюс есть у меня ощущение, что при их высокоправлении все будет еще хуже.

 

 

Хотел назвать эту колонку «Месторождение честных государственников или бренд, который утонул». Однако от таких сложносоставных названий-заголовков за версту веет даже не двадцатым, а девятнадцатым и восемнадцатым веками. В общем, не стал. Пусть будет по-современному – если не из трех букв, то из трех слов.

 

Политологи-невротики сообщают, что 15 января в России то ли уже произошел, то ли только начался «государственный переворот». И это все в неспокойных условиях обсуждения попытки государственного переворота 1825 года. Я про интеллигентский кипеш и ажиотаж вокруг фильма «Союз спасения» – отличной истории о неудачной попытке дружеской компании молодых плейбоев замочить высокопоставленного мачо. Сейчас же речь о том, что Верховный Суверен объявил о поправках в Конституцию, в основной закон страны. Спешно собрана команда «конституционных костоправов» – люди работают, обливаясь ручьями государственного пота. К роялю Мацуева приставлен калаш Прилепина, где-то тревожно каркает ворона.

 

«Иркутские истории» – напомню, что памятником концепту «иркутская история» служит целая популярная песня – как и большинство историй в мире, делятся на драматические и комические. В этом нет никакой иркутской уникальности. Однако особняком в отряде «драматических» стоят иркутские истории про тщательно разработанные и наполненные искренними надеждами планы, обрушившиеся в связи с повышенной в наших краях «сменяемостью власти».

 

Надежды и страхи – важнейшие вещи в публичной политике. Особенно хорошо в этом разбираются политтехнологи, работа которых, собственно, и заключается в том, чтобы ко дню голосования связать с обслуживаемым политиком надежды граждан, а с его противниками их фобии. В конце прошлого года – интересно, что прямо в День Конституции – в Иркутской области неожиданно осуществилась долгожданная смена регионального руководства. Врио губернатора области стал генерал-полковник МЧС Игорь Иванович Кобзев. Этот текст – поспешная попытка зафиксировать перечень надежд, которые можно связывать персонально с Кобзевым. Чтобы потом – осенью или даже раньше – посмотреть, что сбылось, а что нет.

 

Есть у меня многолетняя колумнистская традиция – в последней колонке каждого года я рассказываю какую-нибудь сказку. Новый год это сказочное время, поэтому как без этого? Вот, например, из былого: сказка про иркутский ларек, сказка про заколдованного человека, сказка про «кошелёк кашля».

Сегодня будет сказка про третьего иркутянина.

 

Сергей Шмидт

Комментируя отставку Сергея Левченко, Правящий Суверен, он же Верховный главнокомандующий, на большой прессухе в минувший четверг сказал: «Но ситуация, которая сложилась, она слишком сложна, для того чтобы работать не спеша». Сразу замечу, что Верховный мог бы отмахнуться простейшим: «Бывший губернатор Иркутской области сам написал заявление, это его дело и его решение». Ответ Путина это по сути завуалированное признание «недобровольности добровольной отставки». Что касается подбора слов, то, рискуя навлечь на себя нервозный гнев стремительно сокращающихся в количестве поклонников бывшего губернатора Иркутской области, я соглашусь с Верховным. «Не спеша»,- это довольно точная формулировка того, что происходило с управлением нашей областью в течение четырех последних лет. Кстати, не исключаю, что данная формулировка не была импровизацией Путина, ему подбросили ее политконсультанты. Вопросы про Иркутскую область, наводнение и Левченко – срежиссированные или нет - на прессухе были неизбежны, а сам Путин едва ли думает про все это больше пятнадцати минут в неделю. Или в месяц.

 

 

Ну что же, так получилось, что Левченковской пятилетки не получилось. Обещанных Госплана с колхозами, наверное, теперь тоже уже не будет. Так что подведу итоги четырехлетки.

 

В наших краях побывал Максим Леонардович Шевченко. Даже не знаю, как его правильнее представить? Человек, который кулачным ударом сбил с ног Николая Карловича Сванидзе? Просто многие его по этому скандальному эпизоду знают. Эпизод так себе, но красив художественностью вот этого сочетания: Леонардович против Карловича. В общем, любой желающий может прочитать подробности про Максима Шевченко в Википедии. Там можно много всякой экзотики про него встретить. Например, прочитать, что, по мнению замечательного писателя Дмитрия Быкова, «Шевченко занимает в оценке ближневосточной ситуации радикальную позицию» в поддержку исламистского движения Хамас и против Израиля». В тематических рамках этой колонки замечу, что Максим Леонардович, будучи большим путаником, тем не менее, достаточно последовательно исповедует левые политические взгляды и в плане своей «левизны» действительно может претендовать на определенную принципиальность.

 

 

Обсуждать тему уличных переименований в Иркутске это все равно, что брать в руки оголенные провода, не зная, под напряжением они или нет. Пожалуй, в последние годы насчет конкретно этих проводов ясность все-таки наступили – «уличные» провода в Иркутске всегда под напряжением. Любого, кто за переименование, ревнители советского будут пыжить (по крайней мере, в социальных сетях) так, что он сам себя не узнает.

 

 

Уже не является большим политическим секретом, что губернатор С.Г. Левченко начал медиаполитическую борьбу за второй губернаторский срок. Сложно сказать, начата ли эта борьба в связи с получением от «политических верхов» гарантий оставления в должности до конца нынешнего срока и допуска на выборы, или это все происходит в рамках фоновой борьбы за получение таких гарантий? Фоновой, потому что основная площадка для такой борьбы – непубличная, бульдожье-подковерная, ну или бульдожно-подковерная. Однако то, что после почти годичного прессинга команда губернатора Иркутской области, прежде вяло оборонявшаяся, начала ответную информационную войну – не только оборонительную, но и вполне наступательную – очевидно.

 

Не уверен, что каждый многолетний иркутянин узнает дом, который вы видите на снимке, еще и в таком ракурсе, но уверен, что каждый иркутянин об этом доме что-то, да знает.

 

Соединение политологии с троллингом, одним из важнейших способов ведения общественно-политической дискуссии в современной России, дает жизнь словечкам вроде «политтролог» или «политтроллинг». Политтролями или политтрологами можно называть политологов, любящих троллинг, или тех, кто любит потроллить самих политологов.

 

 

Сергей Шмидт

И выборы в думу Иркутска, и последующие выборы ее председателя зафиксировали не просто давно известный политический факт – все возрастающую роль политических бизнес-семей в жизни области и областного центра – но и факт очередного усиления политической власти строителей в этом самом областном центре. Напомню для забывших (и сообщу для иногородних), что именно строительные семьи выступили пять лет назад основными героями конфликта региональной элиты с губернатором С.В. Ерощенко. Они же стали важнейшими спонсорами победы коммуниста С.Г. Левченко на губернаторских выборах 2015-го года. Мне доводилось беседовать с отдельными представителями этих семей. Ни один из них не сказал «нет» в ответ на мое предположение, что не включились тогда строители в губернаторскую игру, Левченко не выиграл бы выборы. У любой победы, как известно, много отцов, но, скажу как политолог, из версий от всех самоназванных отцов победы Сергея Георгиевича следует доверять только версии отцовства от иркутских строителей.

 

 

Едва успели улечься страсти внимательных и благодарных читателей по поводу книги супруги губернатора Иркутской области с простеньким супружеско-политическим названием «Замужем за губернатором Иркутской области», как стало известно, что в конце месяца жадная до интеллектуальных новинок публика получит возможность насладиться книгой самого губернатора. Сразу скажу, что книга не будет называться как-нибудь вроде «Муж жены губернатора Иркутской области». Книга не будет исполнена в жанре «Зайка моя», который открыл в свое время несравненный Филипп Киркоров. Помните, наверное: «Я для тебя сверну горы, ты Пугачева, но я ведь Киркоров! Зайка моя!» Вот, что, собственно, известно о неотвратимо надвигающемся шедевре: «… отвечая на вопрос журналиста о книге супруги главы региона Натальи Левченко, губернатор сообщил, что в конце этого месяца выйдет и его книга «Государство развития». В ней будет обобщен опыт Иркутской области в сфере государственного планирования».

 

Поделюсь некоторыми размышлизмами, касающимися актуального феномена «иркутских политических писем». Две недели назад (в выходные) в Иркутске и в Ангарске прошли пикеты, на которых осуществлялся сбор подписей за отставку губернатора Иркутской области Сергея Левченко. То, что это действо имело политтехнологический, а не независимо-гражданский характер, надеюсь, и так всем понятно. Организация «Народный контроль», стоящая за этим, обладает в этом смысле, мягко говоря, не самой безупречной репутацией (да не узрит никто в моих словах моральной критики). Что, конечно, не исключает, что сотни людей, по тем или иным причинам недовольные действующим губернатором, поставили свои подписи совершенно самостоятельно и независимо от кого бы то ни было. Плюс ко всему я не уловил никаких новостей по поводу продолжения сбора подписей в последние выходные, хотя тот же «Народный контроль» пообещал, что пикеты не ограничатся одним уикендом, и они даже будут расширять пикетную географию. Не исключаю, что сбор подписей либо захлебнулся, либо от него решили отказаться по каким-то все тем же политтехнологическим причинам.

 

Завтра наступает октябрь, и вместе с ним видимо наступает окончательный момент истины (или момент окончательной истины) относительно главного вопроса иркутской региональной политики, уйдет или не уйдет Сергей Георгиевич Левченко с поста губернатора Иркутской области? Точнее, уйдут или не уйдут? В конце октября, в зависимости от того, губернатор или врио губернатора будет распоряжаться в Сером доме, мы будем пребывать в состоянии относительной ясности по поводу того, что в ближайшем времени будет происходить в области.

 

Меньше всего мне бы хотелось, чтобы этот текст воспринимался как сведение личных счетов, пляска на костях чужой репутации, тем более, как присоединение к коллективной травле. Поэтому в нем не будет имен. Я искренне надеюсь когда-нибудь увидеть людей, имена которых могли бы украсить этот текст, в других, доселе мне неизвестных «личностых образах», и текст этот, надеюсь, поможет им эти новые образы найти и реализовать. В любой истории важна не конкретика, а выводы и смыслы, которые из нее можно извлечь, которые могли бы как-то пригодиться людям, не имеющим к самой истории никакого отношения. Тут речь пойдет о том, что может иметь относительно универсальное значение, тем более, как автор, я понимаю, что текст прочтут и те, кому имена конкретных людей не говорят ни о чем – не все читатели живут в Иркутском регионе и имеют представление о здешних реалиях. Сознательно экономлю на пересказе недавних событий, про которые иркутяне, интересующиеся политикой и «медиаоколополитикой», и так все знают. Сосредоточусь только на уроках и выводах, как я их увидел.

 

Не имею ни малейших намерений инициировать этой колонкой дискуссию о том, должен ли мэр Иркутска избираться прямым голосованием или же лучше, когда он избирается депутатами из числа депутатов, а также должен ли он вообще быть мэром, а не сити-менеджером? Просто честно признаюсь, что очень хотел, чтобы прошедшие выборы в думу Иркутска прошли именно при системе «мэр избирается депутатами из депутатов» и мотивы мои были совершенно корыстными, правда, в хорошем, то есть, научно-исследовательском смысле этого слова. Было крайне любопытно посмотреть, что собой будут представлять выборы думских депутатов, если по правилам игры это будут еще и выборы выборщиков мэра, которым, к тому же, станет один из окружных победителей.

 

Главное правило иркутского политолога (открываю по большому секрету) – в Иркутске не следует тратить время и силы на анализ политических фактов, следует анализировать то, как эти факты могут быть интерпретированы разными противоборствующими сторонами иркутской политики. Итак, об интерпретациях результатов вчерашних выборов-голосований на территории Иркутской области.

 

Отдавая себе отчет в том, что сегодня сентября второе, напишу про сентября вчерашнее, то бишь первое. Не столько потому, что никогда не писал про начало учебного сезона – пора бы! – сколько потому, что надо сделать перерыв в писаниях об иркутской политике. Тем более, следующий понедельник послевыборный, а значит, без политики через неделю точно не обойдется.

 

 

Этот текст не является реакцией на тряхнувший Иркутск и страну медийно-политический скандал с нашей чиновницей, которую в англоязычной сибирской прессе (есть, оказывается, и такая) красиво назвали «the glamorous head of the press service to Irkutsk region's governor». Я давно собирался его написать. Не буду, правда, отрицать, что скандал сыграл роль окончательного повода.

 

15 августа в Иркутске КПРФ провела митинг «Против произвола «Единой России» и правоохранительных органов». Сам по себе митинг коммунистов, как и все их публичные мероприятия в последние четыре года, представлял собой очередной интересный «исследовательский кейс». Мы, иркутяне, имеем уникальную возможность с близкого расстояния наблюдать, как крупнейшая системная оппозиционная партия России на региональном уровне конструирует в публичном пространстве (имитирует?) свою оппозиционность в ситуации, когда руководителем региона является высоко-номенклатурный представитель этой партии.

 

Талантом можешь ты не быть, но вот эстетом быть обязан. Эстетом можешь ты не быть, но вот понты кидать обязан. Это все народные криптоиркутские поговорки. Предваряю ими разговор об одной из самых отвратительных черт иркутского характера – патологической потребности в постоянной демонстрации утонченного художественного вкуса.

 

Информационные тучи над головой иркутского губернатора сгущаются на протяжении всего 2019-го года, в последний месяц посыпались еще и реплики-пенделя от наивысшего федерального начальства – президента Путина – которому, как и положено, подхрюкивает «феодальное» руководство рангом пониже типа Мутко. Жители других регионов сообщают, что из информационных потоков у них складывается впечатление, что в России хуже губернатора, чем губернатор Иркутской области просто нет. Иркутский губернатор обретается ныне в специфическом образе – «губернатора для битья». Не надо думать, что это такая уж трагедия для номенклатурного лица – у нас в России целый председатель правительства уже семь лет работает «премьером для битья» и не жалуется.

 

Когда Транссиб был достроен, благодарные иркутяне решили увековечить императора, подписавшего указ о его строительстве – Александра III, который, правда, к этому времени уже давно лежал в гробу. Злые языки поговаривали, что действующий на тот момент генерал-губернатор Пантелеев желал таким образом прогнуться перед Николаем II (мол, мы, иркутяне, да на свое бабло, да памятник вашему папашке героическому, безвременно усопшему...). Сами иркутяне по легенде собирались ставить памятник Михаилу Сперанскому, но губер убедительно объяснил им, что с точки зрения требований политического момента Сперанский никуда никому не уперся. Аргументы подействовали, купечество скинулось. Дело было в 1902-1903 гг. В 1908 году памятник торжественно открыли.

 

Событием минувшей недели в Иркутской области, безусловно, стал визит президента Путина, который правильнее было бы назвать «карательной инспекцией» - правда, исключительно по стилистике, а не по содержанию, ибо всем «сделали нервы», но никого не покарали. Как и положено высшему, при этом персональному источнику справедливости в стране, Путин поставил тут всех ответственных в позы беспозвоночных, ободрил страдающих и порешал проблемы нескольких конкретных пострадавших людей. Наблюдая кадры начальственных разносов, ловил себя на мысли, как мне жалко всех этих Левченко и Мутко – зеленые лица, остекленевшие взгляды, было видно, как они все его панически боятся, как дети злую воспиталку в детсаду – ну и одновременно было неприятно, что все они такие. Боярство на Руси никогда не отличалось храбростью в присутствии Царя, но все-таки – черт побери, двадцать первый век на дворе, почему он не в головах-то? Все эти трясущиеся перед президентом начальнички – они же очень небедные люди, они не останутся без средств существования, если слетят со своих мест, их не отправят в ГУЛАГ, они всегда смогут вести аккаунты и лайки собирать, если им нужно общественное внимание. Зачем они так? Неужели им самим…?

 

Эта пронзительная фотография замечательного иркутского фотографа Алексея Головщикова, сделанная в эпицентре Тулунской трагедии, обошла, можно сказать без преувеличения, не только российские, но и мировые СМИ. Что и говорить, перед нами образец того, к чему должен стремиться всякий профессиональный фотограф. Фотография, не просто заставляющая чувствовать и сочувствовать, но и побуждающая действовать. Фотография, по которой можно предлагать школьникам писать сочинения – для развития все той же способности чувствовать и сочувствовать. Фото целой человеческой жизни, получившей до конца непоправимый удар, подчеркну, что фото не последствий удара, а именно жизни. Для понимания последнего, впрочем, надо присмотреться к мелочам. Взгляните – у несчастной женщины следы татуировки (которую пытались вывести?) на руке. Дальше не продолжаю.

 

Хороших, тем более, веселых новостей из Иркутской области нет, и не предвидится – вся страна в курсе случившихся у нас страшных наводнений. Писать что-то драматическое или пафосно-мотивационное, уж простите, не хочется. Боюсь сфальшивить. Покопаюсь лучше в губернаторской истории нашего края. Есть в ней сюжет, который не очень известен, но который кажется мне по-своему уникальным.

 
БайкалИНФОРМ - Объявления в Иркутске