Сам удивляюсь, но Иркутская область почему-то не стала наступать второй раз на одни и те же грабли. Есть у меня своя конспирологическая версия – аналитику положено иметь конспирологические версии. Про вредительство, ведь самые интересные конспирологические версии они ведь всегда про вредительство. Креативнейшая кампания главного оппонента позавчерашнего триумфатора предполагала «огораживание» беззащитного иркутского избирателя настоящим частоколом из изображений буквы «Щ». Эта буква русского алфавита, по крайней мере, в варианте, который изготовили дизайнеры коммунистического кандидата, очень напоминает грабли. Так вот я не исключаю, что это внутренний вредитель в штабе тайно подсказывал населению: «Осторожно, грабли! Грабли!»

Справедливости ради следует отметить, что значительная часть губернаторской кампании в Иркутской области обошлась без так называемой чернухи. Несколько недель комментаторы имели возможность говорить, что оба основных претендента на губернаторское кресло, как офицеры, уважают друг друга, поэтому соревнуются с помощью конструктивных повесток, не пачкая себя и друг друга политтехнологической грязью. Мне даже довелось высказать прекраснодушное предположение, что кандидаты уважают избирателей, понимая, что тем и так сейчас очень тяжело живется, поэтому не лезут в их жизнь с политтехнологическими разводками в жанре черного пиара.

«Избирательные кампании делаются не для думающих людей», - довелось мне услышать когда-то от одного сверхпрофессионального политтехнолога. Я испытал сложные чувства, даже резкое чувство «так, наверное, быть не должно!». Но это были чувства. Ум мой выдал при этом вполне конкретную и совершенно хладнокровную резолюцию: «Так оно и есть в действительности. Мой собеседник совершенно прав».

Я не «демократический политик», не политик вообще, поэтому могу признаться, что с огромным подозрением отношусь к использованию в политической риторике слова «народ». Историческое образование сильно мешает. Дело в том, что словом «народ» оправдывались самые чудовищные преступления в истории. Да и социологические знания мешают – «народ» это понятие настолько неопределенное, что им не станет пользоваться ни один серьезный социальный исследователь. В общем, слово «граждане», которое подарила Великая Французская революция, кстати, открывшая эпоху циклопических преступлений, оправдываемых именем «народа», меня намного больше устраивает.

Звучит почти как тема для школьного сочинения: «Образы «варяга» и «земляка» на губернаторских выборах в Иркутской области». Как знать, может и будут писать когда-нибудь такие сочинения (в вузах говорят: эссе) студенты отделений и факультетов политологии. Варяг и земляк – отлично рифмуются, что придает дополнительное литературное качество актуальной иркутской политике. Ну а на то, что «врагу не сдается наш гордый варяг» легко заменяется в агитационных целях на «врагу не сдается наш гордый земляк», наверное, обратил внимание не только я.

5 августа Облизбирком отказал Евгению Юрьевичу Юмашеву, самовыдвиженцу и мэру Бодайбо и Бодайбинского района (так бывает) в регистрации в качестве кандидата на выборах губернатора Иркутской области. Как принято говорить, «зарубили по подписям». Несостоявшийся кандидат успел стать чем-то вроде героя иркутской фейсбучной тусовки, активисты его виртуального фан-клуба уверяют, что его испугался широкий круг субъектов – врио губернатора И.И. Кобзев, инфернальная АПэшечка и чуть ли не сам Путин.

У советских школьников было много совершенно безобразных игр, одна из них именовалась «игрой в сифу». «Сифой» в принципе мог оказаться любой предмет. Чаще всего использовали тряпку, которой в классе мел с доски вытирают. Всегда влажная, всегда пачкающая руки и форму, липкая и неприятная – такая тряпка идеально служила целям игры. Кстати, ходили жесткие слухи, что в особо жестких классах на тряпку мочились, но с таковым в реальной школьной жизни сталкиваться не приходилось (слухи эти явно вдохновили писателя Алексея Иванова на один «классный» эпизод в повести «Географ глобус пропил»). Смысл игры заключался в том, чтобы, крикнув «сифа!», бросить тряпку в кого-нибудь. В случае, если жертве не удавалась увернуться, ей следовало схватить тряпку и пытаться поразить какую-нибудь следующую жертву, на которую, в случае попадания, возлагалась обязанность в свою очередь избавляться от «сифы». Игра прерывалась с приходом учительницы. Оставшийся последним на целый урок мог становиться объектом шепотных насмешек.

Несуществующий глагол «уразумировать» я слышал один раз в жизни и сразу отложил его во внутреннюю копилочку, дабы использовать при каком-нибудь удобном случае. Некая «тётя», желавшая поумничать и явно когда-то слышавшая словечко «резюмировать», произнесла в одной коммуникации: «Ну и в конце я хотела бы уразумировать все мною сказанное». Резюмировать, подвести итог, одновременно приведя к знаменателю разума, здравого смысла – примерно так можно понимать смысл этого красавца-глагола. Выборы в Иркутской области – те, что случались, и те, что будут – отличный повод для того, чтобы им воспользоваться.

Давненько я не писал простых «просветительских» колонок, цель которых – рассказать иркутянам о каких-нибудь малозначительных деталях иркутской истории или нынешнего иркутского бытия. Устал я чего-то от местной политики, напишу сегодня такую вот непритязательную колонку.

Интересный вопрос – а зачем нормальному человеку быть губернатором? В частности, губернатором Иркутской области? С одной стороны, конечно, круто, статусно, не исключаю, что денежно. Но если принять за внимание отрицательные факторы, то все-таки зачем?

1 июля Иркутская область «поправилась», как могла, вместе со всей страной. Как и положено в наших краях, был продемонстрирован один из политических брендов Иркутской области – ее протестность. Протестность на этот раз была умеренная – в качестве крутых антипоправочников прославились ненцы и якуты – однако марку удержали. Желаемых любой властью двух третей поддержки Иркутская область и особенно Иркутск нашей власти не выдали.

Причина, по которой Сергей Георгиевич Левченко, наш «бывший народный», писал письмо российскому султану с просьбой допустить его до губернаторских выборов, видимо навсегда останется тайной. С точки зрения репутационного здравого смысла, такие письма вообще лучше не писать без стопроцентной гарантии положительного ответа. Остаться в образе просителя с протянутой рукой, в которую Отцарь нации даже побрезговал положить камень – не лучший образ для регионального политика первого эшелона, относ которого на политическую Нараяму уже начался и это видно всем, кроме него. Да и тыкать теперь будут нехорошие люди постоянно: «Что, неудачник? Унижался перед Путиным, а он даже ответить не соизволил?»

«Мы диалектику учили не по Гегелю», а революции учились не по Ленину. Жан-Поль Сартр, Ги Дебор, «красный май» 1968-го года, «йиппи» из университета Беркли – вот школы диалектики и революции у меня и таких, как я. Поэтому главное для нас в любой политической левизне – эстетика, стиль, свежесть и красота. Мы ценим в революции в первую очень художественное, творческое отношение к себе и действительности.

Сегодня десять лет, как умер Юрий Абрамович Ножиков. Для неиркутских читателей уточню, что это первый демократически избранный иркутский губернатор. Главное – Ножиков стал в иркутских краях предметом настоящей «политической сакрализации». Отдельно следует заметить, что сакрализация эта не является достоянием исключительно правящего класса – хотя разномастные элитарии и начальнички разных уровней обычно являются основными публичными спикерами по «вопросу Ножикова» – а действительно распространена в обществе, в народе. Главным (самым лучшим, почти святым) губернатором в иркутской истории Ножикова считают многие тысячи простых граждан, проживающих (или когда-то проживавших) в Иркутске и Иркутской области.

Градус зрелищности работы двух иркутских институций представительной власти слегка понизился во времена падлы-ковидлы. Изначально крутецкий тон задавало Законодательное собрание Иркутской области после выборов 2018 года. Потом пальму первенства отобрала дума города Иркутска. В думе теперь (после того, как мэр Болотов сменил мэра Бердникова) просто скучно. Законодательное собрание радостно вернуло себе пальму зрелищного первенства, но «отжигов» годичной давности не показывает. Депутаты, скорее всего, берегут силы на период губернаторских выборов.

В позапрошлое воскресенье в Иркутске у поэта Иосифа Бродского случился 80-летний юбилей. Разумеется, юбилей третьего бога русской поэтической словесности (после Пушкина и Маяковского-Хлебникова (я уверен, что это один человек)) отмечало все прогрессивное человечество. Однако в «городе вечно зеленых закусок» юбилей отметили наособицу. Спасибо авторам идеи и организаторам – Александре Масник, Вадиму Мельникову и Алексею Петрову. Восемьдесят представителей «иркутского мира» – иркутян, разбросанных по всем провинциям и империям мира – прочитали в инстаграме, друг за другом, восемьдесят стихотворений Бродского. Я тоже принимал участие. Долго подыскивал на даче место, которое было бы максимально противоположно поэтическому миру Иосифа Александровича. Сортир отмел сразу, есть и в нем что-то поэтически-бродское. А вот постсоветская теплица с помидорами-огурцами показалась мне самым подходящим в этом смысле местом. В ней и исполнил свое любимейшее стихотворение Бродского «Мы вышли с почты прямо на канал…», о чем имеется сопровождающее этот текст фотосвидетельство.

Вопрос об участии или неучастии бывшего «народного губернатора» Иркутской области в сентябрьских губернаторских выборах будет решаться в столичных политических кабинетах, у обитателей которых не просто своя логика, но и свой набор фактов, который нам, простым смертным, неведом. Я же просто обозначу сугубо политологический интерес в том, чтобы Сергей Георгиевич Левченко принял участие в этих выборах.

Дееспособных чиновников и в мире-то не очень много. Разумеется, они в дефиците в Иркутской области. Поэтому никого не должно удивлять, что одни и те же люди могут работать в командах разных губернаторов. Иногда на одних и тех же должностях, иногда на разных. Для не любящей сложности публики эти губернаторы могут позиционироваться политтехнологами и медийщиками как совершенно «противоположные по смыслу». По моей версии такой агитпроп формирует у граждан представление об особой магической силе губернаторского касания. Любой, кого рукопожимает «правильный» для пропагандистов губернатор, становится эффективным менеджером, человеком высоких антикоррупционных принципов, твердых убеждений и т.п. Однако, как только политическая судьба отдает чиновника во власть уже черной рукопожимающей магии политического оппонента, он стремительно портится.

Будем считать, что поздравления Руслана Николаевича Болотова с избранием его депутатами городской думы мэром города Иркутска с сопутствующими добрыми пожеланиями состоялись в предыдущей колонке. В этой выскажу несколько соображений – тоже сопутствующих.

Ходили-бродили слухи, что депутаты иркутской думы изберут Руслана Болотова мэром Иркутска только «вторым голосованием» (не уверен, что этот процедурный этап политологически правильно называть «вторым туром»). По крайней мере, я так истолковал размышления о происходящем некоторых депутатов. Истолковал и «политологически» домыслил. Мол, всякий обладатель даже минимального ресурса (а у каждого городского депутата есть какой-никакой, но ресурс) должен демонстрировать, что распоряжается этим ресурсом самостоятельно, показывать свою субъектность – не для того, чтобы выпендриться, а чтобы показать, что с ним надо договариваться. Всякий политик, лишенный возможности безраздельно распоряжаться и давить, на уровне политической интуиции стремится к тому, чтобы обозначить свою дееспособность в качестве субъекта переговоров. Избрание нового мэра не с первого голосования было бы нормальной и вполне безопасной такой демонстрацией. Однако даже такого «обострения» у нас не случилось. Поздравляю Иркутск и иркутян с очередной в их жизни сменяемостью власти (вполне подходящий и достаточно эстетский заголовок текста «О дивный, новый мэр» я подарил журналистскому сообществу, поэтому его не использую).

Я знаю, что не всем повезло так, как мне, наверное, и меня впереди ожидают «встречи с прекрасным». За почти полтора месяца борьбы с адовой ковидлой в Иркутске, судьба уберегла меня от встречи с людскими психозами. Не помню ни одного гневного взгляда, тем более, крика со стороны любезных сограждан за то, что не в маске. Не получал истеричных предъяв за то, что подошел ближе, чем на полтора метра. Пишу это вовсе не для того, чтобы на полном серьезе выдвинуть тезис об особой уравновешенности иркутян – какая к черту у нас, калиброванных истероидов, уравновешенность? – или об особой культуре презрения к опасностям, болезням и смерти, передающейся у сибиряков от поколения к поколению. Вовсе нет, мне просто повезло (не всем, кстати, так, как мне).

Людям моего возраста, я уж не говорю о тех, кто старше, не привыкать к общественным расколам. С другой стороны, а какое поколение – из тех же молодых – может похвастаться тем, что не знает, что такое общественный раскол в России? Приходилось наблюдать на собственных семинарских занятиях довольно горячие споры сторонников Навального и сторонников Путина (о существовании которых среди двадцатилетних вероятно и не догадывается публика, увязшая в политическом фейсбуке). Молодые, конечно, не проклинают друг друга за политические предпочтения, как это делают маразмирующие поколения их отцов и дедов, но свои представления о том, что такое «общество расколото» тоже имеют.

Время здоровьесберегающей нерукопожатности, полутораметровых дистанций и масок всех мастей – не лучшее время для стилистических штудий, но для политико-стилистических рассуждений не бывает преград. Ими и займемся в этой колонке.

«Природа любит двоицу, а Бог и Гегель троицу», - говаривал один мой университетский преподаватель философии, большой любитель диалектики. Поскольку Бог возвышается над природой, а Гегель над европейской философией, всю жизнь придерживаюсь принципа: сказал «два», говори и «три». Главное – с четверкой уже не перебарщивай, не говоря уже обо всем остальном.

Пока серьезная опасность не отступит, язык не поворачивается говорить о чем-то серьезном. Раз уж начали неделю назад шутки шутить (созидать, так сказать, «Антологию иркутского юмора»), а лучше не стало, то продолжим. Может, еще хуже станет, то есть приблизимся к неизбежному «лучше» еще на одно «хуже».

Время нынче невеселое – эпидемическое, экономически-кризисное, конституционно-поправочное. Давайте улыбнемся хоть немного. Чисто по-иркутски. Коллекция разнообразного иркутского юмора у меня большая – больше четверти века собираю. Сегодня первая порция выдержек. Если смурные времена продлятся, еще на несколько порций хватит. Юмор у нас неисправимо-желчный, так что уж простите.

Пересказывать события «кадровой пятницы-тринадцатого», думаю, смысла нет. Иркутяне и так в курсе всего. Кто в пятницу пропустил новости о том, что Дмитрий Бердников стал первым замом врио губернатора Игоря Кобзева, что областное правительство возглавил Константин Зайцев, а его предшественник Руслан Болотов видимо станет главным кандидатом в мэры Иркутска, тому точно рассказали обо всем этом в выходные. Эта колонка – о Дмитрии Викторовиче Бердникове, суждения по поводу его пятилетней работы мэром Иркутска, субъективный и оценочный характер я заранее признаю.

Каждый раз, когда на радиостанции «Эхо Москвы» или на телеканале «Дождь» возникает какой-нибудь боевитый либерал или громкая либералка, которые начинают говорить, что россияне должны завидовать современной Украине с ее свободами и перспективами, или даже призывать немедленно начать завидовать, я думаю об Иркутске и Иркутской области. Думаю, что если большая часть России и может испытывать к Украине какое-то чувство зависти, то иркутяне от этого чувства полностью освобождены, ибо иркутская политика, да и в целом иркутская жизнь очень похожи на то, чем гордится Украина. Нам не надо, как у них. У нас всё есть, всё своё, всё с собой.

Половина россиян, побывавшая в сознательном возрасте в настоящем СССР, наверняка делит всю философию на две части. На материалистов и идеалистов, как научили нас всех в молодости марксистские ленинцы. Линия Демокрита – это материализм. Линия Платона – это идеализм. Помню удивление юного себя, когда, будучи обучен тому, что материалистическая философия это более высокий этап развития, чем идеалистическая, узнал, что Демокрит был раньше Платона. Как же так? Ведь нас приучили еще и к тому, что более прогрессивное всегда возникает после менее прогрессивного, а не наоборот?

Теперь мне уже едва ли кого-нибудь удастся убедить, что я собирался написать о студенческой поликлинике на улице Бурлова на протяжении последних лет пяти и название давно уже было придумано для такого текста. И вовсе не недавний визит председателя Законодательного собрания Иркутской области в эту поликлинику стал поводом.